Metamodernism The Future of Theory

Сейчас постмодерн идет на убыль, хотя он продолжает нас преследовать. Это связано с тем, что наиболее влиятельные исследования "постмодернизма" в культуре - Жан-Франсуа Лиотара, Дэвида Харви, Фредрика Джеймсона и Чарльза Дженкса - изучали художественные, философские и культурные тенденции 1970-1980-х годов, которые в основном вышли из моды за прошедшие годы. Например, парадигматически постмодернистские авторы (такие как Ален Роббе-Грилье) сегодня кажутся устаревшими; вес, придаваемый телевидению в теориях постмодернистского культурного анализа, также устарел; то же самое можно сказать почти обо всем, что связано с так называемым постмодернистским зейтгейстом, от постмодернистской архитектуры до живописи. Даже отождествление Джеймсоном постмодернизма с "поздним капитализмом", хотя и было прозорливым (особенно в том смысле, что мы все еще живем в насыщенном средствами массовой информации обществе), все еще изображало версию глобальной экономики до интернета, до финансового краха 2008 года, до прекариата, до кредитно-дефолтных свопов, до пандемии, до капитализма наблюдения.

Даже на пике своего развития постмодернизм, казалось, относился не к глобальной модели, а к узким и избирательным группам евро-американской культурной продукции. Философы в остальном мире часто задавались вопросом, могут ли они быть "постмодернистами, прежде чем стать современными". "Постсовременность" в лучшем случае была распределена неравномерно. Это было верно даже в Северной Америке: хотя такие теоретики, как Белл Хукс и Корнел Уэст, опирались на философию постмодерна, они также критиковали то, насколько плохо теоретизирование постмодернистского искусства и культуры описывает художественную и культурную продукцию чернокожих американцев.

Помимо того, что постмодернизм устарел и стал пародийным, многие описания того, что его определило, также неточны. Лиотар знаменито утверждал, что определяющей чертой постмодернизма является то, что "большой нарратив утратил свою убедительность". Но в его время, как и сегодня, метанарративы далеко не исчезли. Даже когда философы отказались от мастер-нарративов, нефилософы все равно излагали множество мастер-нарративов. Нарративы прогресса, секуляризации, демократизации, просвещения и т. п. пересказывались политиками, кинематографистами, технологическими предпринимателями, психологами и даже многими учеными. Большая часть постмодернистского канона была даже укоренена в собственных пессимистических великих повествованиях о падшести бытия, колониализме, смерти Бога или разочаровании. В этом последнем отношении модернизм более схож с постмодернизмом, чем это обычно описывается, потому что многие заядлые модернисты также были пессимистами в отношении прогресса, а ссылки на секуляризацию и рационализацию часто оформлялись как ла- менты. Все это говорит о том, что, вопреки Лиотару, смерть метанарративов была отпразднована преждевременно. Она не была определяющей чертой постсовременности его эпохи, и даже сегодня я не вижу конца метанарративам.

Есть еще одна философская оппозиция, которую нам необходимо преодолеть. Один из распространенных способов определения "постмодернизма" - это отказ от "позитивизма". Когда этот "позитивизм" отождествляют с конкретным философским течением, обычно речь идет о "логическом позитивизме" Венского кружка. Неожиданностью здесь является то, что логические позитивисты разделяли ряд позиций, которые впоследствии стали ассоциироваться с постмодернизмом, а другие оказались общими для англо-американской школы теории литературы, известной как Новая критика. Мы сможем убедиться в этом, если вернемся к общим чертам, связанным с постмодернизмом (история дисциплинарной автокритики будет рассмотрена отдельно в главе 2).

Во-первых, антиреализм. Как я уже говорил в главе 1, Деррида и компания не были антиреалистами, в чем их часто обвиняют. Но Рудольф Карнап, самый известный из венских позитивистов, был антиреалистом. Как он выразился в книге Der Logische Aufbau der Welt (1928): "Показано, что тезисы реализма, утверждающие реальность внешнего слова... являются псевдовысказываниями, предложениями без фактического содержания". Для многих современных неореалистов, считающих себя защитниками науки, неожиданностью является то, что Карнап и компания утверждали, что реализм не нужен для естественных наук.