Metamodernism The Future of Theory

Техническая лексика нового материализма во многом заимствована из постструктурализма и теории литературы. Термин "актант", например, пришел из структуралистского литературного анализа, где он использовался для обозначения "функций или ролей, занимаемых различными персонажами повествования". В этом плане можно привести еще один пример: "сборка" (assemblage) - тот самый термин, который многие связывают с Жилем Делёзом, - встречается в работах таких канонических постструктуралистских мыслителей, как Ролан Бартез и Юлия Кристева31 . Действительно, Соссюр использует "сборку" (l'agencement) - тот самый термин, который многие связывают с Жилем Делезом, - чаще, чем слово "структура". Более того, несмотря на заявления о том, что Акторно-сетевая теория является альтернативой структурализму, Леви-Стросс рассматривал и "сеть" (réseau), и "сборку" как почти синонимы ныне дискредитированной "структуры". В конце концов, несмотря на некоторые вводящие в заблуждение метафоры структур как клеток или законов, структуралист в первую очередь подразумевал под структурой систему отношений или сеть узлов. Ирония заключается в том, что ученые, которых, вероятно, не застали бы врасплох за использованием таких терминов, как "структура", в позитивном смысле, сейчас вновь вводят такие термины, как "сеть" и "подобие", чтобы сделать всю ту работу, которую в классическом структурализме делала "структура". Почти не пропуская ни одного удара, новые материалисты обменяли лингвистические сети на материальные сборки. Некоторые из тех же теоретиков даже смогли превратиться из парагонов постструктурализма в парагонов нового материализма, просто говоря о материи то, что они ранее формулировали в терминах дискурса. То, что новые материалисты часто переводили в онтологию то, что постструктуралисты делали в терминах языка, не делает их обязательно ошибочными, но начинает намекать на ограниченность их проекта.

Другие ограничения наиболее очевидны в их обычных операционных процедурах. Типичная научная работа, написанная в духе нового материализма, описывает конкретную совокупность (или сеть), которую ученый хочет изучить, а затем идентифицирует актанты - как человеческие, так и нечеловеческие, - составляющие эту совокупность. В таком подходе нет ничего плохого. Понятие сборки особенно полезно, когда оно подталкивает нас к рассмотрению не только текстов и их авторов. Но эта процедура ничего не устанавливает сама по себе. Все может быть истолковано как часть ассамбляжа. После того как в кейс-стади перечислены все конкретные вещи, составляющие ассамбляж (скажем, человек, подписывающий закладную, человек, давший ему закладную, бумага, из которой была сделана закладная, место, на которое ссылается закладная, пластик стула, на котором он сидел, когда подписывал закладную, и так далее), остается сделать лишь небольшую интерпретационную работу. Все, что нам остается, - это нагромождение связей, которые сами по себе имеют очень мало объяснительной ценности. Сборка не дает ничего, кроме указания на то, что что-то представляет интерес для исследователя.

Новые материалисты часто утверждают, что говорят от имени нечеловеческих агентов, но делают это без регистрации своих собственных интерпретационных процедур. Это ясно видно на примере ахиллесовой пяты большей части нового материализма: его безудержного восхищения "агентностью". Проблема в том, что "агентство" - это в значительной степени бессодержательная кате- гория, которая получает большую часть своего пробега, будучи противопоставленной соломенному человеку. Например, когда новый материалист говорит, что "[камень] обладает агентностью не только в своей способности возбуждать человеческий разум, но и в энергии своих атомов, поддерживающих гору над головой", это равносильно утверждению, что камни и существуют материально, и могут быть восприняты человеком - тривизм, который мало кто отвергнет. Такое представление о материальном "агентстве" имеет смысл только в противоположность взгляду, согласно которому разум или дискурс производит мир, а для восприятия ничего не существует. Но, как отмечалось в главе 1, почти никто и никогда не утверждал, что мир существует исключительно в рамках разума или языка. Постструктуралисты действительно приостанавливали физический мир, но не отрицали его существования. В противоположность новому материализму, "способность" скалы поддерживать гору можно было бы лучше объяснить с помощью теории причинности, в то время как способность скалы вдохновлять предполагает ее функцию знака.