Месть

— С ним все в порядке, — сказал Лоренс, целуя ее в лоб. — Сейчас важнее всего ты.

— Я хорошо себя чувствую, хотя еще не совсем оправилась от потрясения. Тебе надо подумать о Томе. Если завтра процесс выиграет Пиппа, это, возможно, будет твоя последняя ночь с сыном.

— Не будет.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Кирстен. — Что-нибудь произошло?

— Да, но это может подождать.

— Лучше скажи мне сейчас, — попросила она, и в душе ее шевельнулось дурное предчувствие. Боже, нет, только не сейчас. На сегодня с нее достаточно! — Лоренс, что случилось?

— Я же сказал, что это может подождать.

— Нет, — возразила она. — Скажи сейчас.

— Кирсти, не заставляй меня. Ради твоего же блага…

— О Боже, Лоренс, ты меня пугаешь. Что будет с Томом? Ты сказал, что встречался с Пиппой… Она что-нибудь сказала?

— Она решила, что Том останется в Англии, — Лоренс отвел глаза.

— Но это же чудесно! Разве ты не рад?

— Конечно, рад.

— Но?

— Кирсти, ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю?

— Думала, что знаю. — Она с тревогой посмотрела ему в глаза.

— Боже, не знаю, как сказать тебе это.

— Лоренс, прошу тебя, — прошептала Кирстен, холодея от страха.

— Пиппа согласилась предоставить мне опекунство… Но не совсем так, как мы надеялись.

— Что значит «не совсем так»?

— Она хочет вернуться ко мне.

Кирстен долго смотрела на Лоренса, потрясенная тем, что после всех испытаний, выпавших на их долю, она все равно теряет его. Она осторожно высвободилась из его объятий.

— Ты должен согласиться.

— Мне не следовало говорить тебе об этом, — пробормотал он, — по крайней мере, сегодня.

— Все в порядке, — спокойно сказала Кирстен, понимая, что это далеко не так. — Если это единственная возможность удержать при себе Тома, необходимо пойти на это.

— Я люблю тебя, Кирсти. Я всегда буду любить тебя.

Она через силу улыбнулась.

— Думаю, тебе сейчас лучше уйти.

— Я не оставлю тебя сегодня.

— Лоренс, пожалуйста. Я… — У Кирстен задрожал голос, но она собрала все свое мужество. — Пожалуйста, не спорь. Зачем откладывать, это причинит нам лишнюю боль. Прошу тебя, Лоренс, ты принял решение, и я его понимаю, но хочу, чтобы ты ушел.

Она отвернулась, хотя ей отчаянно хотелось прижаться к нему и умолять его остаться. Ей было невыносимо больно сознавать, что второй раз в жизни она теряет Лоренса, нося под сердцем его ребенка. Это чуть было не сорвалось у нее с языка, однако она сдержалась. Зачем причинять ему страдания? Кирстен слишком сильно любила его.

Несколько минут спустя, услышав, как за ним закрылась входная дверь, Кирстен поняла, что жизнь ее разбита.

ГЛАВА 38

— Не могу понять, что происходит, — проворчал, входя, Кемпбел.

— Ты говорил с Лоренсом? — спросила Элен.

— Нет, я его не застал.

— Но мать наверняка сообщила ему, что ты придешь. Где же он?

— Кто его знает. Там не было даже его родителей. Ты звонила Кирстен?

— Да. Я оставила послание на автоответчике, но она мне не позвонила.

— Так где же все они, черт возьми?

— Могу сказать тебе, где Кирстен, или по крайней мере, где она была сегодня вечером.

— Я тоже знаю, где она была во второй половине дня: в больнице у Джейн Коттл. Она бывает там каждый день всю эту неделю. Я тоже слушаю новости по радио.

— Ладно, не налетай на меня.

Кемпбел повернулся к ней.

— Почему бы тебе туда не съездить?

Элен внимательно посмотрела на него и покачала головой.

— Но почему, объясни ради Бога? Если правда, что они с Лоренсом расстались, то именно сейчас ей нужна подруга.

— Если я ей нужна, она знает, где меня найти.

— Черт бы побрал тебя и твою гордыню! Неужели все это из-за того, что она подозревала тебя в заговоре против нее? И ты обижена после всего, что ей пришлось вынести?

— Я не обижена, — возразила Элен. — Но если я ей нужна, она может позвонить. А вот я не верю, что они с Лоренсом разошлись.

— Почему же он живет у своих родителей, а она у себя в Челси? Почему Пиппа здесь, а не в Тоскане с Марильяно?

— И почему Диллис Фишер держат под стражей, а Билли Коэна выпустили под залог? Не знаю, Дэрмот. Я, как и ты, в полном неведении. Перестань злиться. Я звонила ей, потому что ты просил меня, но она не потрудилась мне перезвонить. Так почему бы нам не оставить их в покое? Видит Бог, в их жизнь и без того уже слишком часто вмешивались.

— Но ты же собиралась поехать к ней в тот день, когда ее освободили под залог, — напомнил он.

— И передумала.

— Почему?

— Не знаю, передумала, вот и все. Если ты начнешь опять ссориться из-за этого, я уйду. Мне осточертел твой нездоровый интерес ко всему, что происходит у них. Если они разошлись, то снова сойдутся, могу чем угодно поклясться. Почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом?

— Хорошо. Расскажи-ка мне, что слышно у Джейн? Я слышал только самый конец «новостей». Говорили что-нибудь о ее состоянии? Ей лучше?

— Сказали, что ее состояние стабилизировалось. Но я же просила тебя сменить тему разговора!

— Кажется, ты единственный человек в стране, которому безразличны дела этой семьи. Почему?