Мертвый лед

Я нахмурилась, не понимая, к чему он клонит, но позволяя ему размышлять дальше.

— Я думаю, достаточно ли будет мужских волос, чтобы разрушить заклинание?

— Не понимаю.

— Что если обернуть мужские волосы вокруг гри-гри, не женские, или нанести на него что-то еще, что содержит мужскую ДНК.

— Возможно, но, если мы будем знать, что это разрушит заклинание и возможно убьет его, это все равно будет незаконно. Все равно что пустить пулю ему в голову.

— Полагаю, что так, но потом, когда гри-гри с него все-таки снимут, нам все равно нужно будет разрушить заклинание, чтобы освободить зомби.

— Ладно, значит частичка парня как зараза, — сказала я, улыбнувшись.

Он улыбнулся в ответ.

— Врачи не знают, сможет ли Томас когда-нибудь нормально ходить, не говоря уже о том, чтобы бегать.

— Мне жаль, Мэнни.

Он кивнул, выглядя таким мрачным, каким я никогда его не видела.

— Ты вернула моих детей домой живыми. Конни выйдет замуж, а Томас появится на свадьбе, даже если нам придется катить его по проходу на коляске. Мы все живы, Анита, спасибо тебе за это.

Он сжал мою ладонь своей, а затем снова обнял. И я обняла его в ответ, а потом появился хирург, чтобы обрадовать их хорошими новостями.

Пуля попала в брюшную полость, поэтому Томас потерял много крови, но он справится с этим. Хирург-ортопед считал, что может помочь с ногой Томаса, и после физической терапии и реабилитации, тот встанет на ноги. Он был молод и в хорошей форме, так что была надежда, что он снова сможет бегать.

И снова было много слез и объятий, и я оставила их на этой хорошей ноте. Затем навестила Эстреллу, она была спокойна, умиротворена, но по-прежнему все осознавала. Максимилиано должен поплатиться жизнью за то, что он с ней сделал, не говоря уже об остальном.

— Я больше не боюсь, — сказала мне зомби. — Спасибо.

— De nada, — ответила я, подумав, что этот испанский вариант «всегда пожалуйста» буквально означает «не за что». На этот раз, на мой взгляд, это отражало суть. Я не могла освободить ее душу. Не могла заставить ее все забыть. Не могла отправить ее на покой в свою могилу. Все, что я могла — позаботиться о том, чтобы она была спокойна и не боялась, пока мы отстаиваем в суде то, что ее нужно освободить из рабства Макса.

Ее глаза расширились, и она протянула ко мне руку. Я сжала ее ладонь, не раздумывая, и почувствовала ее «смерть». В одно мгновенье она была здесь, а следующее уже нет. Какого черта?

Звонок моего телефона заставил меня подпрыгнуть.

— Блейк слушает, — ответила я.

— Ты где? — это был Хадсон.

— В палате зомби, в палате Эстреллы. Она только что… умерла. Ее нет. Я не понимаю, что случилось.

— Мне только что позвонили из госпиталя. Максимилиано мертв. Он умер от полученных ран.

— Он не мог умереть от этого, — возразила я.

— Я знаю.

— Черт, я проверю.

— Убедись, что у тебя есть свидетели того, что ты делаешь у тела, Блейк. Захвати персонал, не дай повод обвинить тебя.

— Я ни черта не сделала.

— Просто будь осторожна, вот и все, что я хотел сказать.

— Отлично, со мной будет медсестра или кто-нибудь еще.

— Следи за тем, что ты делаешь.

Хадсон повесил трубку, и я отправилась проверить нашего мертвого плохого парня.

Со мной были медсестра и врач.

— С ним было все порядке, — проговорила медсестра О'Райли. — Я вышла из комнаты всего на минутку, а затем его мониторы засигналили, и он скончался.

Я надела пару хирургических перчаток.

— По телефону мне сказали, что он умер от полученных травм, это правда?

— Его грудную клетку пробили три крупнокалиберных пули, так что да, полагаю, можно ставить на то, что в причине смерти будет указано пулевое ранение, — ответил доктор Пенделтон, нахмурившись на меня.

— Мне нужно кое-что проверить.

— Что именно? — уточнил Пенделтон.

— Магию, — ответила я, скользнув рукой в перчатке в рукав больничной рубашки Макса, обнажая правое плечо. Я думала, что не найду гри-гри, но он оказался на месте. Тонкие черные волосы Эстреллы по-прежнему плотно оплетали его руку. Волосы других оттенков, принадлежащие его другим жертвам, тоже были на месте.

— Кажется, в порядке, — сказала я.

— Я читал записи, вы считали, что эта вещь помогает ему заживлять раны.

— Так и было, — подтвердила я.

— В записях было предупреждение ни при каких обстоятельствах не снимать эту вещь, никто ее и не трогал, — сказала медсестра О'Райли.

— Вы могли просто срезать его, вот и все.

— Может оно просто перестало работать на нем? — спросила она.

— Я правда не знаю, я не специалист по таким амулетам.

— Терпеть не могу бумажную волокиту, когда в моей больнице появляется магия, — сказала врач.

— Магия все усложняет, — добавила медсестра.

— Да, она может, — согласилась я, сняла перчатки и собралась уже выкинуть их в мусорное ведро, когда вдруг заметила на полу длинные седые волосы. Они вились, и спорить готова, если бы я их коснулась, они оказались бы жесткими на ощупь, потому что волосы Мэнни жесткие и седые.

— Вот же гад, — прошептала я.

— Вы что-то сказали, маршал? — переспросил врач.

Я покачала головой.

— Нет, просто сама с собой говорю.

Я вышла из комнаты, не попытавшись поднять эти волосы.