Мертвый лед

Я могла бы расспросить его еще, но раздался очень решительный стук в дверь. Я не слышала перед этим никаких разговоров, либо была слишком увлечена беседой, либо Магда просто подошла и уставилась на дверь, пока охранники не позволили ей постучать.

— Входи, — сказала я.

Магда не выглянула из-за двери, она просто вошла так, словно эта комната принадлежала ей. Она была высокой для женщины, почти 178 сантиметров, а значит в былые времена возвышалась над другими людьми. Волосы были светлыми и подстрижены так, что прикрывали уши, но не касались плеч. Это была прямая стрижка, что хорошо смотрелась бы на прямых волосах, но ее вились, поэтому она выглядела неаккуратно, словно кто-то начал стричь и укладывать ее, но бросил в процессе. У ее мастера вампира были абсолютно прямые волосы, настолько же черные, насколько ее блондинистые. Серо-голубые глаза, переменчивые как небо. Сейчас они казались голубее, потому что на ней была синяя атласная пижама. Подумать не могла, что у Магды есть пижама, пастельного синего оттенка, атласная, просто не то, что я представляла. Даже одетая во что-то столь мягкое, она заполнила эту комнату, и дело не в росте, а в манере держаться. Она обратила на нас взгляд, словно ее львица смотрела на нас, и эта львица считала, что все увиденное принадлежит ей.

Не все из Арлекина были такими, а она была, даже лев Джакомо не обладал такой аурой власти. Любой альфа рядом с ней словно постоянно получал оплеухи, как будто она уверена, что была самой сильной, быстрой, лучшей в комнате, если только ты не убедишь ее в обратном, а до того момента… это место было ее. Магда заставляла меня чувствовать себя уставшей, даже когда я не была уставшей. С ней словно постоянно меряешься приборами в ожидании, что же случится дальше. Это отчасти было в природе львов, но в ее случае не только это.

Я уже вспомнила, почему не так много времени проводила с Магдой, а ведь она еще и пяти минут здесь не провела. Как я вообще собираюсь спать рядом с ней? Видимо, это отразилось на моем лице, или возможно мой запах изменился, что бы там ни было, Магда это заметила.

— Ты уже недовольна тем, что я делаю, а я пока ничего не сделала, даже не говорила.

— Твоя энергия, можно сказать… резкая, — ответила я.

Трэвис выпрямился, сидя рядом со мной, и больше не обнимал меня. Он был напряжен, вопрос только отчего?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она.

— Я знаю.

Взгляд Трэвиса на нее больше напоминал не другого льва, а газель. Не удивительно, что у него есть проблемы с другими львами, не удивительно, что и у Магды они есть. Просто проблемы у них противоположного характера.

— Ладно, мне нужен сон, и вам двоим придется сотрудничать, чтобы это стало возможным, — сказала я.

— Мы будем спать по обе стороны от тебя, и наши львы соединятся с твоим, чтобы помочь тебе исцелиться, — произнесла она.

— Да, но только если твоя энергия не будет заставлять меня чувствовать себя так, словно я снова и снова должна доказывать тебе свою доминантность.

Между ее светлых бровей пролегла морщинка. Нечасто встретишь естественные золотистые брови, даже у блондинок. Думаю, они смягчали ее взгляд, а может, темные брови сделали бы цвет глаз ярче, кто знает?

— Я не делаю ничего вызывающего, Анита. Я знаю, что ты Регина нашего Рекса, и никогда не утверждала другого.

— Ты предлагала Никки секс, — напомнила я.

— Стандартная практика предложить себя Рексу при вступлении в новый прайд.

— Нет, это не так, — наконец заговорил Трэвис.

Она прищурилась, посмотрев на него, и ее глаза стали серыми, как дождевые облака.

— Когда-то так и было, — сказала она голосом, ставшим ниже, словно дальше зарычала бы.

— Это в прошлом, пришло новое время, — возразила я.

Она обратила этот недружелюбный взгляд на меня.

— Мне известно лучше, чем когда-либо будет тебе, что будущее не предугадать, и оно очень отличается от того прошлого, что я знаю.

— Я не собираюсь извиняться за убийство Матери Всей Тьмы, Магда.

Казалось, она искренне была в замешательстве.

— Я и не жду этого от тебя, ты не должна извиняться за победу над врагом.

— Ладно, я не собираюсь извиняться, что моя победа стоила тебе привычной жизни, как насчет этого?

— И снова я не жду от тебя ничего подобного. Тебе не нужно извиняться за победу в войне.

— Погугли войну во Вьетнаме и посмотришь, как люди могут извиняться за войну, хотя думаю, эту мы не выиграли.

— Я не понимаю.

— Анита ссылается на новую историю Америки и Вьетнама. Полагаю, французы и русские были замешаны не меньше.

— Я почитаю об этом в интернете, — сказала Магда, входя глубже в комнату.

Трэвис напрягся. Я повернулась к нему.

— Если ей нужно придержать свою энергию плохиша, то тебе необходимо взять себя в руки и прекратить источать энергию жертвы.

Его светло-карие глаза потемнели, пока я всматривалась в них. Он не обращался во льва, просто злился, отчего его глаза стали темнее. Думаю, его злость была хорошим знаком, значит он был готов к драке больше, чем показывал.

— Я пытаюсь, неужели ты думаешь, что я не пытаюсь? — ответил он, и его голос тоже стал немного ниже.