Мертвый лед

Я положила свое оружие в кобуре на прикроватный стол и села на кровать, чтобы Рафаэль смог воспользоваться моими коленями в качестве подушки. Так как он лежал на животе, это было более интимно, чем если бы он был на спине, но я согласилась, тем более это для нас не впервые. Я приободрилась и попыталась вести себя как взрослый человек, а не смущенный тинейджер, я перебирала черные волосы Рафаэля одной рукой и позволила ему крепко держаться за вторую. Я чувствовала, как Мика взывал к плоти порывом жара, передавшимся от тела Рафаэля ко мне, крысиный король был как проводник между двумя электрическими точками или дерево между двумя очагами пламени. Мика наклонился, и я из первых рядов наблюдала, как он прижался губами до обнаженной спины Рафаэля. Мика был полностью одет в футболку и джинсы, но даже несмотря на одежду, это было очень чувственным, смотреть, как он дотрагивается ртом до кожи другого мужчины.

Волосы Мики были стянуты шнурком сзади, так что я прекрасно видела, как он ласкает губами кожу, перекатывающиеся на скулах мышцы, когда он заскользил языком вдоль раны.

С Рафаэлем было все в порядке, пока он не почувствовал язык, тогда он вздрогнул и крепко стиснул мою руку. Не думаю, что короля крыс взволновал французский поцелуй Мики с раной, скорее энергия, что на него обрушилась вместе с тем. Эта теплая, исследующая энергия пульсировала и в моем теле, отчего я затаила дыхание. А для Рафаэля ощущения были еще сильнее, так как зов был сосредоточен именно на нем.

Иногда то, что нас пугает больше всего, на деле не так уж и плохо, наоборот очень даже хорошо.

Рафаэль прижался головой к моим бедрам, и я не могла точно сказать, было ли это от боли, или он просто хотел быть ко мне еще ближе.

Я гладила его по волосам, перебирая короткие прядки. Они отрасли достаточно, чтобы вот-вот завиться в локоны, но я знала, что скоро он подстрижется, чтобы его волосы снова стали аккуратными, прямыми, послушными. Для Рафаэля очень важен контроль.

Его тело содрогалось на постели, одной рукой он судорожно сжимал простынь под собой, а второй — мою ладонь, и энергия скользила по его коже ко мне. Дыхание перехватывало, мое тело вытягивалось струной. Рафаэль поднял голову с моих колен, распахнув глаза так широко, что были видны белки его глаз. Его дыхание вырывалось резким прерывистым звуком. Мы на мгновение столкнулись взглядами и разделили знание о том, насколько ему было хорошо.

Я склонилась и поцеловала его. Губы были мягкими, он приоткрыл рот, снова вздохнув, и порыв энергии снова накрыл нас. Она хлынула в меня изо рта Рафаэля, как по сладкому тоннелю. Я издала нетерпеливый звук, наполовину приглушенный его губами, скользнула под него так, что мои бедра оказались под его грудью, и нам пришлось прервать поцелуй, потому что мы просто были не в состоянии так согнуться.

Мои бедра оказались под его грудью, колени — по обе стороны его тела, я прижалась пахом к его животу, словно была уже готова к тому, что пониже. Рафаэль уткнулся лицом в мою грудь, одной рукой крепко прижимая мое тело к себе, а второй упираясь в кровать, словно со следующим его движением, наши тела внизу соприкоснутся. Я взглянула вдоль его тела на Мику.

Его губы плотно прижимались к телу Рафаэля, горло сжималось при сглатывании. На мгновенье я даже задумалась, не высасывал ли он кровь из раны, потому что, когда я видела Ашера и Жан-Клода в таком виде, они именно этим и занимались. А затем он поднял взгляд, чтобы встретиться с моим, и глаза леопарда уставились на меня поверх тела Рафаэля. Даже несмотря на кошачьи глаза, обычно, это все еще был Мика, но прямо сейчас на меня смотрел леопард, прижимаясь своим человеческим ртом к кровоточащей ране… Мясо, это было мясо. И в это мгновенье я поняла, что дружба, альянс между нами и крысами, как бы сильно мы не любили и не уважали Рафаэля, все наши надежды на будущее, даже причина, по которой мы пытались исцелить его к сегодняшней ночной встрече — ничто это не имело значения для того, кто сейчас смотрел на меня. Обладатель этих глаз думал о нашем друге, растянувшимся между нами, только как о еде.

Из-за этого меня охватило страхом от макушки до кончиков пальцев, потому что я была слишком близко к этим глазам, но вслед за ужасом я ощутила и еще кое-что, обратившее то, что могло стать кошмаром, в другую потребность. Потребность настолько сильную, что внизу моего тела заныло, а из горла вырвался нетерпеливый стон.

Это помогло наполнить взгляд Мики мыслями, не полностью принадлежащими леопарду, но такими же хищными. Рафаэль откликнулся на мою реакцию, прижав меня теснее и накрыв ртом мою грудь, горячо и жадно посасывая. Я удерживала взгляд Мики, пока другой мужчина отзывался на нас, и мысль о «еде» дошла и до Рафаэля, который держал мою грудь, чтобы было удобнее вылизывать и сосать ее. Я не кормила ardeur больше двенадцати часов, а мужчина, ласкающий меня, был таким аппетитным.