Мертвая линия (ЛП)

  Накануне вечером он выпивал с Эдмундом Уайтхаусом, главой резидентуры МИ-6 в Дамаске, и, судя по его описанию, Майлз сразу заметил израильтянина. Тейтельбаум сидел за столиком снаружи, под краем навеса кафе, наполовину на солнце, наполовину в тени. На нем была рубашка цвета хаки с короткими рукавами, расстегнутая у горла — неформальная униформа израильтян от генералов до бизнесменов, — он курил маленькую коричневую сигару и разговаривал по мобильному телефону. Глядя на Тейтельбаума, сидевшего, опершись на стол своими мощными руками и блестевшего на ярком утреннем солнце лысым затылком, Майлз подумал, что он вылитый Никита Хрущев.

  Тейтельбаум сунул телефон в карман и встал, когда Майлз подошел к столу. Они обменялись рукопожатием, и Майлз почувствовал, как рука мужчины с силой сжала его руку, а затем так же быстро расслабилась. Видишь ли, этот жест как бы говорил, что я могу раздавить тебя, если захочу.

  Майлз заказал у официанта эспрессо и сказал: «Спасибо, что встретились со мной».

  Тейтельбаум пренебрежительно махнул рукой. Затем он спросил: «Вы прилетели из Вашингтона?»

  'Нет. Я приехал из Дамаска. Он не собирался лгать; старый лис прекрасно знал, откуда он взялся.

  Тейтельбаум кивнул. — А, наши соседи. Он поднял руку, и Майлз увидел длинную полоску розовой рубцовой ткани, тянущуюся слабым полумесяцем под темными вьющимися волосами на его предплечье. «Я всегда хотел увидеть страну, которая подарила мне это. Моя реликвия Шестидневной войны. Он бесстрастно посмотрел на Майлза. — А теперь скажите, чем я могу помочь вам и мистеру Тайрусу Оуксу?

  Через площадь из дверей ювелирного магазина вышел мужчина. Он открыл дверь и нагнулся, чтобы открыть стальную решетку в виде клетки, которая защищала его витрину. Майлз глубоко вздохнул и сказал: — Почти два месяца назад мы получили известие о потенциальной угрозе мирной конференции, которая начнется на следующей неделе в Шотландии. Нам сказали, что два человека в Великобритании работали над тем, чтобы помешать участию сирийцев в конференции».

  Майлз не мог сказать, насколько это было новостью для Тейтельбаума, но, по крайней мере, он внимательно слушал. Майлз продолжил: — Один из этих мужчин — ливанский бизнесмен, проживающий в Лондоне. Другой был британским журналистом, часто бывавшим на Ближнем Востоке.

  — Вы говорите, что он был журналистом?

  'Верно. Он умер. По-видимому, несчастный случай, хотя были высказаны некоторые сомнения».

  Тейтельбаум поджал губы. «Что эти люди должны были сделать, чтобы навредить Сирии и повлиять на конференцию?»

  — Это неясно, и мы можем никогда не узнать. Ливанец сейчас находится под стражей — ему предъявлены обвинения в его деловых отношениях, это не имеет к этому никакого отношения. Но с нашей точки зрения удобно, что его держат.

  — Да, — сказал Тейтельбаум, медленно кивая, как Будда. 'Я вижу. А другой парень еще больше в стороне.

  А вот и самое трудное, подумал Майлз и подождал, пока официант подаст свой маленький эспрессо.

  Майлз отхлебнул кофе — он был горьким и обжигающе горячим. Он положил два кусочка сахара и помешал чашку, пока собирался с мыслями. Он видел, как ювелир на другом конце пути безуспешно борется с замком решетки, затем раздраженно взмахнул рукой и вошел в свою лавку.

  «При проверке этих двух мужчин было обнаружено, что оба они утверждали, что работают на вашу службу, а один имел связи с сотрудником вашего посольства в Лондоне».

  — О, — сказал Тейтельбаум, как будто в этом не было ничего необычного. 'Кто это был?'

  — Его зовут Даниэль Коллек.

  Он наблюдал за реакцией лица Тейтельбаума. Не было ни одного, что Майлз сам по себе принял за реакцию. — Думаю, я слышал это имя, — медленно произнес Тейтельбаум. Но с другой стороны, это известное имя в этой стране — вы помните мэра Иерусалима.

  — Коллек, по-видимому, прикомандирован к торговому представительству.

  'Действительно?' — сказал Тейтельбаум с таким выражением удивления, что у Майлза возникло искушение спросить, не посещал ли он театральную школу. — Но какое дело торговому офицеру до таких людей? Ливанский бизнесмен и журналист.

  «Он заставит меня работать на это», — подумал Майлз. Каждый шаг на этом пути. — Я подумал, может быть, вы могли бы мне рассказать.

  'Мне?' Теперь удивление было еще более драматичным. — Я всего лишь офицер разведки, которому осталось шесть недель до пенсии, и я готов уползти к себе в кибуц. Что я могу об этом знать?

  Майлз проигнорировал это: Эдмунд Уайтхаус сказал ему, что Тейтельбаум заявлял о своей скорой отставке последние десять лет. На другой стороне площади снова появился ювелир с другим мужчиной, и они вдвоем принялись за непокорную решетку.

  Тейтельбаум резко сказал: — Скажите, кто открыл этот предполагаемый набор связей? Вы или англичане?

  — Мы вместе работали над этим, — невозмутимо сказал Майлз. Что хотели сказать британцы? Держите прямую летучую мышь . Ну, я пытаюсь, подумал Майлз, чувствуя, что в противном случае Тейтельбаум приложит все усилия, чтобы вбить клин между США и Великобританией, и через аргумент Майлза.