Мертвая линия (ЛП)

  Его отель, принадлежащий обширной американской сети, был удобным, чистым и совершенно бездушным. Он позвонил домой и поговорил с Джоанной, которая через пять часов уже готовилась ко сну. Затем он съел ранний ужин в ресторане отеля — пережаренный стейк и стакан калифорнийского каберне. Вернувшись в свою комнату, он ненадолго прилег на одну из двух больших двуспальных кроватей и лениво прокрутил, казалось, несколько тысяч телевизионных каналов.

  Он с удивлением подумал, как он мог втиснуть всю семью Уэзерби в эту просторную комнату. Когда мальчики были маленькими, они часто останавливались в более тесных помещениях во время своих каникул в Европе. Мальчиков рано превратили в ходоков, и он с любовью вспоминал, как тогда еще здоровая Джоанна посрамила их всех, когда дело дошло до выносливости на холмах Тосканы или в Пиренеях, куда они отправились на две недели в августе. Теперь, с грустью подумал он, у нее закончились пуховки после двадцати минут в их саду.

  Утром он совершил короткую поездку в Лэнгли, остановился у поста охраны, затем припарковал нанятую машину, где ему было указано, возле здания штаб-квартиры. Директором контрразведки ЦРУ был Тайрус Оукс, давний ветеран Агентства, не имевший никакого публичного статуса, но известный в залах Лэнгли. У него было много причуд, в первую очередь привычка делать объемные заметки даже на самых скучных встречах, собранные в желтых блокнотах, которые американские адвокаты в докомпьютерные времена использовали для составления своих сводок.

  Физически он тоже был необычным — маленький, худощавый человек с острым как бритва носом и большими ушами, которые торчали по бокам головы, как спутниковые тарелки. Своим друзьям, в основном старшим офицерам, он был известен как Тай; для тех, кто знал его только понаслышке, он был Птицей.

  С годами Уэтерби понял, что разные реакции, которые он иногда получал от Оукса, не имели ничего общего с положением Уэтерби как офицера разведки иностранного государства, а только с тем, в какой степени он разделял взгляды Оукса на обсуждаемый вопрос. Это вызвало у Уэтерби небольшие предчувствия предстоящего разговора, поскольку он не мог поверить, что Оукс будет очень доволен тем, что он скажет.

  — Чарльз, очень рад тебя видеть. Оукс вышел из-за стола.

  — А ты, Тай.

  — Присаживайтесь, — сказал Оукс, указывая на стул перед своим столом, и отступил за него. Он сказал: «Должно быть, это важно для вас, чтобы вы пролетели».

  'Это. Я думаю, у нас могут быть серьезные проблемы.

  Уэтерби изложил последовательность событий так кратко, как только мог. Говоря это, Оукс быстро выбросил свой желтый блокнот и выудил из кармана маленькую записную книжку в спиральном переплете, в которой он быстро что-то мелким почерком записал, время от времени поднимая голову, чтобы взглянуть на Уэтерби.

  По крайней мере, он не перешел к ноутбуку, подумал Уэтерби, продолжая рассказывать о переданном Фейном сообщении от Джагира, что два мошеннических элемента действуют против сирийских интересов в Лондоне и угрожают саботировать надвигающуюся мирную конференцию.

  Глаза Оукса расширились при этом, а затем расширились еще больше, когда Уэзерби рассказал о попытке сбить на машине одну из своих женщин-офицеров. Он на мгновение перестал писать, затем снова начал яростно строчить, опустив голову, хотя, когда Уэтерби объяснил, что Джагир был убит неделей раньше на Кипре, Оукс вообще перестал писать. На этот раз он даже отложил ручку.

  Уэзерби сказал: «Вот тут и начинаются трудности. Вся эта информация об угрозе держалась очень плотно. В МИ-5 индоктринацию прошли менее полудюжины офицеров, и Джеффри Фейн сказал, что на его службе это было строго «необходимо знать». Но нападение на моего офицера, а теперь и убийство Джагира создает впечатление утечки информации. Единственными остальными были двое ваших офицеров на Гросвенор-сквер.

  Оукс снова поднял глаза, но ничего не сказал.

  — Я ничего не предлагаю. Просто констатация фактов. И я уверен, вы понимаете, что мы должны были разобраться в этом. В конце концов, одного из моих офицеров чуть не убили.

  Оукс кивнул. Уэзерби продолжил: «Фейн разговаривал там с двумя вашими офицерами. Энди Бокус и Майлз Брукхейвен.

  — Я их знаю, — уклончиво сказал Оукс.

  — Разумеется, мы имели дело с ними обоими по многим вопросам, и Брукхейвен поддерживает связь с одним из моих офицеров по этому делу. Он категорически добавил: «На самом деле тот самый офицер, которого чуть не убили».

  Оукс нахмурился, но промолчал. Уэзерби продолжал: — Мы также отметили, что Брукхейвен недавно прибыл из Сирии. Совпадение, которое мы чувствовали себя обязанными преследовать.

  — Значит, вы поставили его под наблюдение, — прямо сказал Оукс. Это был не вопрос.

  — Я уверен, что вы поступили бы так же. Мы особенно обеспокоены, если люди не задекларированы. Например, недавно мы наблюдали за человеком по имени Коллек. Он атташе в израильском посольстве и, как предполагается, торговый представитель. Но мы уверены, что он на самом деле из Моссада.