Мертвая линия (ЛП)

  После Шеппертона она ознакомилась с инструкциями Чарльза и пошла по небольшой дороге, затем по узкой улочке; она чувствовала, что река была недалеко. Свернув в последний раз налево на дорогу, которая заканчивалась тупиком, она припарковалась и посмотрела через большую лужайку на дом искусств и ремесел среднего размера с высокими деревянными фронтонами. Небольшая табличка на передних воротах гласила: « Милл-Ран» .

  Она прошла по дорожке, вымощенной булыжником, с клумбами роз по обеим сторонам, и поднялась на несколько ступенек к входной двери. Позвонив в звонок, она подождала, пока наконец не услышала приближающиеся в холле легкие шаги. Затем дверь открылась.

  В дверях стояла женщина в простом голубом хлопчатобумажном платье с расстегнутой кофтой. Она была худой — слишком худой; это должно быть Джоанна. У нее было красивое, нежное лицо, а волосы, каштановые, переходящие в седину, были собраны сзади в конский хвост. Ее глаза были насыщенного, глубокого синего цвета и широко расставлены, из-за чего она выглядела уязвимой.

  «Здравствуйте, я Лиз Карлайл. Здесь, чтобы увидеть Чарльза.

  Женщина улыбнулась. — Я Джоанна, — сказала она, протягивая руку. — Заходи. Я только что поставил чайник.

  Лиз последовала за ней по коридору, который тянулся за большой дубовой лестницей. Дом казался обжитым и уютным.

  На кухне полосатый кот спал в корзине рядом с огромной древней Агой. Посреди комнаты стоял трапезный стол, полузакрытый обрывками газет и банкой мармелада. Было тихо, мирно и солнечно.

  — Какой хорошенький кот, — сказала Лиз, недоумевая, где Чарльз.

  — Это Гектор, хотя он уже слишком стар для войн. Кофе или чай?'

  — Кофе, пожалуйста, — сказала Лиз и села за стол, пока Джоанна наполняла две большие кружки в бело-голубую полоску.

  — Чарльзу нужно было уйти, — объяснила она, присоединяясь к Лиз за столом. — У нас небольшое семейное происшествие. Она улыбнулась, давая понять, что ничего страшного не произошло. «Один из моих сыновей сломал ногу, играя в крикет. Он решил приехать домой на выходные, чтобы мы могли пострадать вместе с ним». Она усмехнулась. Обычно он ходил сюда со станции пешком, но его нога в гипсе, так что Чарльз пошел за ним. Они скоро вернутся.

  Лиз оглядела уютную комнату. В нем были старые деревянные шкафы, медные горшки, висящие на крючках вдоль одной из стен, и огромная пробковая доска, покрытая заметками, телефонными номерами и нарисованной карандашом лошади.

  — Очень приятно наконец познакомиться с вами, — сказала Джоанна. — Я много слышал о вас. Она проницательно посмотрела на Лиз, но голос ее казался дружелюбным.

  — Точно так же, и я видел твою фотографию. У Чарльза есть такой на столе.

  'Действительно?' Она казалась довольной. — Интересно, что это?

  — Ты у реки, в соломенной шляпе. Мальчики по обе стороны от вас, и каждый держит весло.

  — О, я знаю этого. Мы купили им маленькую весельную лодку, как только они научились плавать. Пару лет они, казалось, жили на воде.

  «Я полагаю, что мальчикам, должно быть, нравилось здесь расти».

  Она кивнула. — Сэм — его подбирает Чарльз — говорит, что хочет жить здесь, когда нас не станет. Он тот, кто идет за Чарльзом. Он беспокойный человек, хотя и не любит этого показывать. Прямо как Чарльз.

  — Должен сказать, он очень хорошо это скрывает. Это было правдой; даже в напряженных ситуациях Чарльз был образцом спокойствия.

  'Он?' Лицо Джоанны просветлело. — Я не знаю. Я знаю, что ему нравится работать с вами.

  Лиз не знала, что ответить. «До недавнего времени мы были в разных отделах».

  — Да, и он рад, что вы снова вернулись.

  Это было сказано так откровенно, что Лиз изо всех сил старалась не краснеть.

  Джоанна продолжила: «Забавно, иногда мне кажется, что жизнь была бы намного проще, если бы мы переехали в город — Чарльзу приходится довольно долго добираться до работы. И, как вы, наверное, знаете, я не очень хорошо себя чувствовал в последние несколько лет. Но Чарльз и слышать об этом не хочет. Он говорит, что если бы у него не было сада, чтобы вернуться домой, он бы сошел с ума.

  Она помолчала и с тоской посмотрела на кружку, которую держала в руках. «Я знаю, что между его работой и уходом за мной это должно быть огромное напряжение. Я беспокоюсь о нем — и о том, как сильно он беспокоится обо мне». Она сделала паузу, затем рассмеялась и посмотрела на Лиз. 'Вы когда-нибудь были в браке?'

  Лиз покачала головой и внезапно почувствовала себя неловко.

  «Хорошо, я рекомендую это».

  Некоторое время они сидели молча, затем Джоанна навострила ухо. — Они вернулись, — сказала она. Мгновением позже на кухню вошел Чарльз, сопровождаемый неуклюжим мальчиком лет шестнадцати или около того. Он был одет в школьную форму блейзера и серых брюк, но его правая нога была забинтована гипсом. Мальчик унаследовал большие голубые глаза своей матери, но в остальном унаследовал от Чарльза.

  — Привет, Лиз, — сказал Чарльз. — Это Сэм.

  Она встала и пожала руку мальчику. Джоанна сказала: «Почему бы тебе не пойти в сад, дорогой? Возьми с собой кофе, Лиз. Я так рада, что у нас было время поболтать.