Мертвая линия (ЛП)

  Что ж, возможно, все-таки есть шанс на прорыв, подумала Лиз. Президент, конечно же, не присутствовал бы, если бы это был очередной бессмысленный саммит. Словно подтверждая, что это что-то другое, дверь в комнату открылась, и вошел мужчина, быстрым шагом направляясь к креслу председателя.

  Он показался Лиз знакомым, и она на мгновение растерялась, пока не поняла, почему. Это был сэр Николас Помфрет. Она никогда не видела его во плоти, но узнала его по многочисленным появлениям на телевидении и в прессе. Угрюмая фигура, лысый и темнокожий, с угольно-черными бровями, горбоносым носом и острыми умными глазами, он был почти легендарным политическим мистером Фикситом. Но у него также был солидный опыт работы в правительстве; много лет он был государственным служащим в Министерстве внутренних дел, прежде чем стать старшим политическим советником предпоследнего премьер-министра.

  Он на какое-то время покинул правительство, став сначала генеральным директором, а затем председателем ведущего инвестиционного банка. Затем, после избрания нового премьер-министра, он вернулся на Даунинг-стрит, 10. Премьер-министр отправил его с несколькими зарубежными миссиями в качестве своего личного посла — успокаивал саудовских перьев, когда враждебно настроенная британская пресса угрожала сделке с оружием, помогая различным британским фирмам, испытывающим трудности с ведением бизнеса в Гонконге, находящемся под контролем материкового Китая.

  Совсем недавно он был назначен новым мажордомом службы безопасности , подчиняющимся непосредственно премьер-министру. Его назначение вызвало ропот, когда было объявлено, поскольку он был политическим ветераном, а не профессионалом в области безопасности. Но долгое пребывание в Министерстве внутренних дел означало, что он знал все тонкости как полиции, так и разведывательных служб, а его статус личного советника премьер-министра означал, что он имел влияние на глав иностранных правительств, поэтому теперь его считали хорошим специалистом. вещь среди этого самого закрытого из миров, сообщества безопасности.

  Его присутствие на этой встрече говорило о срочности. Лиз обнаружила, что сидит чуть более прямо, когда после кивка председателю сэр Николас начал говорить.

  «Извините, что пропустил часть вашего выступления, но я только что от премьер-министра. Одна из вещей, о которых мы говорили, касается этой конференции, и я хотел бы сказать вам несколько слов, прежде чем вы уйдете.

  Он сделал драматическую паузу, зная, что теперь он привлек всеобщее внимание. «Месяц назад можно было бы простить перспективу проведения еще одной конференции по Ближнему Востоку явно… бесперспективной. Когда в очередь выстроились только обычные участники, было трудно понять, как можно добиться какого-либо прогресса.

  «Однако сегодня я очень рад сообщить, что все изменилось. Теперь кажется все более вероятным, благодаря длительному и интенсивному лоббированию со стороны правительства Ее Величества, в котором я имел честь участвовать, все соответствующие стороны конфликта на Ближнем Востоке, вероятно, находятся в Глениглсе. Израиль, Иордания, Сирия, Ливан и даже Иран заявили о своем намерении участвовать».

  Он наслаждается этим, подумала Лиз, хотя никто не сомневался в важности того, что он говорил. «Глениглз может стать прорывом, в котором так отчаянно нуждаются. Это прекрасная возможность, но если она потерпит неудачу, в ближайшее время не будет еще одной мирной инициативы. Я уверен, что серьезность того, что я говорю, очевидна для всех нас.

  'Вот почему я здесь. Я должен с полной уверенностью сообщить вам, что совсем недавно мы получили разведданные — строго засекреченные разведданные — что будет предпринята попытка сорвать конференцию, возможно, еще до ее начала. На данный момент я не могу быть более точным — информация расплывчатая, но очень надежная. Те агентства, которым необходимо знать, будут более подробно проинформированы нашими коллегами из МИ-6. Уверяю вас, что угроза реальна. Ничто не должно сорвать переговоры. Спасибо за уделенное время'. Он встал. «Теперь я должен вернуться в соседнюю дверь».

  Позже, когда собрание закончилось, Лиз краешком глаза посмотрела на Бруно, который откинулся на спинку стула, выглядя чрезвычайно самодовольным. Нетрудно было догадаться почему. «Как типично, — подумала она, — подавать информацию сверху для максимального драматического воздействия, вместо того чтобы информировать коллег в обычном порядке».

  Спустившись вниз через знакомые стеклянные двери безопасности и выйдя в Уайтхолл, Лиз оказалась в компании младшего из двух сотрудников ЦРУ, члена Лиги Плюща в очках в роговой оправе и полосатом галстуке. Шел дождь, и на земле были лужи. На нем был плащ от Burberry, выглядевший до нелепости новым.

  Улыбаясь, он протянул руку. — Майлз Брукхейвен, — сказал он тихим голосом с среднеатлантическим акцентом. Дневное движение было легким, и широкий тротуар был в их распоряжении. — Идешь сюда? — сказал он, указывая на ворота конногвардейского корпуса в двадцати ярдах вверх по Уайтхоллу.