Не обращая внимания на стоны дворничихи, они вышли в узкий дворик, образованный между двух арок. Он ничем не выделялся среди сотен подобных дворов этой части города. До окон первого этажа высились сугробы, облитые нечистотами. Не в силах вынести вёдра, многие жители выливали содержимое из окон прямо во двор. С козырька над подъездом свисали сосульки, в углу двора скрипела на сквозняке полуоткрытая дверь подвала, ведущая в бомбоубежище.
Первый подъезд Катя и Маша обошли, цепляясь друг за дружку, чтобы не упасть, настолько обледенелой была лестница. Пустые квартиры, распахнутые двери. Только ветер гуляет да снег лежит, прикрывая голые полы с ободранным на растопку паркетом. Хоть сто лет потом живи, а никогда не забудешь разорённых домов с брошенными на пол детскими игрушками и фотографиями на стенах.
Во дворе, опираясь на лопату, стояла дворничиха.
«Ну, что я вам говорила?» — было написано на её лице с плотно сжатыми губами и злым прищуром глаз.
— Стоит. Небось нажралась от пуза, — пробурчала Маша.
Под пристальным наблюдением дворничихи Катя и Маша зашли во второй подъезд, явно жилой, если судить по крошкам опилок под ногами. Раз носят дрова, значит живы или были живы недавно. Катя и Маша понимающе переглянулись. В таких квартирах часто находили недавно умерших взрослых и ещё живых детей. Родители обычно всегда умирали первыми, отдавая детям свой паёк. Найденных детей принимали детские дома, которые были организованы чуть не в каждом квартале.
Сзади за ними топала дворник, взяв на плечо лопату.
На первом этаже жили две женщины, измождённые до состояния скелетов. Мать и дочь, поняла Катя, хотя по внешнему виду не смогла определить, кто из них старше, а кто младше.
На втором этаже жилой оказалась умывальная комната, с выведенной в вентиляцию трубой буржуйки. Обитатель квартиры мирно спал в ванной, укрывшись тремя одеялами.
Будить его не стали, а пошли выше, на третий этаж.
От Кати не укрылось, что по мере продвижения лицо дворника становилось мрачнее, а взгляд тревожнее. Это её настораживало, и она держалась начеку, стараясь не упустить из вида ни одно движение.
Когда Маша взялась за ручку последней двери, дворничиха резво двинула вперёд и перегородила путь.
— Нет здесь никого! — закричала она визгливым голосом, грудью напирая на Машу. — Идите за участковым, а потом и шастайте по квартирам! Откуда я знаю, что вы из МПВО, а не воровки переодетые?
Растерявшаяся Маша стала отступать, а Катя, наоборот, шагнула вперёд и двумя руками оттолкнула дворничиху от двери:
— А ну, пусти!
На полутёмной лестничной площадке мерно хлопал от ветра плохо прибитый лист фанеры, словно вдали слышались выстрелы.
Строго посмотрев в глаза дворнику, Катя приказала:
— Отоприте немедленно, иначе у вас будут неприятности. Мы имеем право ходить с проверками.
— Не пущу! — Перехватив лопату в правую руку, дворничиха замахнулась, чтобы ударить Катю по голове. Она была выше и сильнее девушки. Острие лопаты мелькнуло над Катиной головой клинком отточенной сабли. Машинально она отступила назад.
Ощерив рот, дворник пошла прямо на неё, словно в штыковую атаку. Стараясь уклониться, Катя неловко поскользнулась и упала на одно колено, оказавшись совсем незащищённой. Близко перед глазами качнулись серый пол и металлическая решётка перил с погнутыми прутьями. Лопата вновь поднялась в воздух, чтобы опуститься вниз. Но тут опомнилась Маша. Изловчшись, она мёртвой хваткой вцепилась в древко обеими руками.
Пока Катя поднималась, Маша и дворник возились молча и яростно, выворачивая друг другу руки. Катя прыгнула на спину в ватнике и рванула за воротник, стараясь повалить женщину на землю.
— Маша, беги за подмогой.
— Нет!
С резким усилием вырвав лопату, Маша глянула перед собой дикими глазами и сделала короткий удар.
Со взмахом рук дворничиха тряпочной куклой осела на ступени, свернув набок шею.
Маша побледнела:
— Катя, я её убила?
— Не знаю.
Чтобы обезопаситься, Катя содрала с головы дворничихи платок и туго перевязала ей руки сзади, затягивая узел со всем гневом, который рвался наружу. Потом перехлестнула петлёй кушак через перила.
— Теперь не вырвется.
Маша содрогнулась:
— Может, она сумасшедшая?
Катя едва могла перевести дыхание. Опираясь ладонями о перила, она коротко вдохнула сырой воздух, чувствуя в ушах биение пульса. В глазах мелькали разноцветные точки, а голова кружилась от слабости. Несколько секунд понадобилось, чтобы прийти в себя.
Дверь в квартиру была заперта. Присев на корточки, Катя обшарила карманы дворничихи. Под пальцы попадались кусочки хлеба, конфета в бумажной завёртке, огрызок карандаша. Ключ нашёлся во внутреннем кармане, надёжно пришитом под полой ватника.
— Попробуй, подойдёт?
Протянув ключ Маше, Катя встала рядом, уже предполагая, что может увидеть в этой квартире. Наверняка ценные вещи и добротная мебель, натащенная из домов умерших.