Мера бытия

А на следующий день произошло чудо — огромное, как серое небо над Ладожским озером: в Ленинграде ожил трамвай.

С величественной медлительностью он ехал по Невскому проспекту — чистый, вымытый, как новенький. Сияющая от счастья вагоновожатая непрерывно нажимала на сигнал, и вместе с трамваем по улице катился дробный победный звон.

— Трамвай пошёл!

— Трамвай! Смотрите, трамвай!

Со всех сторон к рельсам бежали люди, которые ещё минуту назад не могли сделать и трёх шагов. Они размахивали руками, плакали, обнимались.

Высокая женщина в пальто громко читала молитву, две старушки крестились, мужчина в рабочей одежде, сжав кулаки, поднял руки к небу и взахлёб кричал:

— Трамвай! Видите, фрицы! Победа будет за нами!

— Ура, трамвай! — Вскочив на тумбу, Катя сорвала с себя шапку и стала махать ею над головой, забыв про то, что она на дежурстве и должна следить за порядком.

Трамвай!.. милый, довоенный трамвай. Она была готова броситься на рельсы, расцеловать его борта, к которым сейчас тянулись сотни рук, чтобы прикоснуться, погладить, приласкать.

Нет, это был не трамвай — это было торжество жизни над смертью.

Катя вспомнила оборванные снегом провода, мотающиеся под тяжестью наледи, и развороченные взрывами рельсы. Чтобы всё это соединилось, завелось, задышало, люди заплатили жизнью, как тот вчерашний инженер, которого они с Машей отвезли в общую могилу. Даже мёртвый он был победителем.

* * *

Пуск трамвая вызвал панику у гитлеровцев. Один из пленных фашистов говорил: «Там, над Ленинградом, по тучам бегали какие-то странные голубые вспышки. Не ракеты, нет, нечто совсем другое!.. Невероятно!.. они пустили трамвай! В Ленинграде, на седьмом месяце блокады?!. Зачем же мы мёрзли здесь всю зиму?.. Зачем мы кричали о неизбежной гибели жителей города, о нашей победе, если они… пустили трамвай?!»

…За годы блокады был нанесен ущерб 5 трамвайным паркам, 3 подстанциям; 2 подстанции полностью выбыли из строя. Было зарегистрировано 1050 непосредственных попаданий снарядов и бомб в хозяйства трамвая, разрушивших полностью 69 км трамвайных путей, а на контактной сети произошло 980 разрушений. Повреждено 101 км кабельной сети, контактная троллейбусная сеть была разрушена полностью, примерно 127 км. Повреждено 1065 и полностью уничтожено 153 трамвайных вагона, разбито 13 троллейбусов и 25 зданий.

Большие потери были и в личном составе Трамвайно-троллейбусного управления. За 1941–1944 гг. было уволено «по причине смерти» 3177 человек; как «без вести пропавшие» — 71 человек. На рабочих местах за этот период было убито 77, а число раненых и контуженных составило более 274 человек, ушло в РККА 3190 человек[35].

Мой дедушка — Николай Александрович Никитин, начальник дистанции пути Трамвайно-троллейбусного управления, умер 22 апреля 1942 года, несколько дней не дожив до пуска блокадного трамвая. (И. Б.)

* * *

В честь Первомая каждому жителю Ленинграда в магазинах выдавали по половинке луковицы. Изнывая в очереди, Варвара Николаевна смотрела, как девушка-продавец разрезает жёлтые головки, и думала, что они сейчас как маячки указывают на одиночество. Если у человека было два купона — то давали целую луковицу, а одиноким кроили её пополам большим кухонным ножом с деревянной ручкой.

Впереди Варвары Николаевны стояла девушка и увлечённо читала тонкую брошюру в зелёной обложке. Глянув мельком, Варвара Николаевна узнала текст по овощеводству, который набирала в январе, сползая со стула в голодном обмороке. Девушка перевернула страницу, поймала взгляд Варвары Николаевны и строго спросила: