Меч Лета

Я В ЖИЗНИ НЕ БОЯЛСЯ никаких плавсредств. Пока не увидел Харальдову посудину.

На носу было намалёвано: «ЕСЛИ ЖИЗНЬ НЕ МИЛА. МОРСКИЕ ПРОГУЛКИ С ХАРАЛЬДОМ». Многовато букв для двадцатифутовой прогулочной лодки. Вся палуба была завалена канатами, вёдрами и рыболовными снастями. Вдоль бортов, как рождественские украшения, висели сети и поплавки. Корпус когда-то был зелёным, но теперь выцвел до оттенка изрядно пожёванной мятной жвачки.

На причале стоял и сам Харальд в заляпанном комбинезоне и такой изгвазданной футболке, что я со своими «Уигглз» рядом с ним смотрелся просто как хипстер. Харальд обладал комплекцией борца сумо, и руки у него были толщиной с крутящиеся шомпола с мясом в «Фалафельной Фадлана». (Да, если что, я всё ещё думал о еде.)

Самый сюр – это его волосы. Космы, борода, даже волосатые предплечья – всё отливало голубоватой белизной, как будто ему пришлось заночевать на улице и его прихватило морозцем.

Когда мы приблизились, он поднял глаза от каната, который сворачивал:

– Ишь ты! Гном, эльф и двое людей приходят ко мне на причал. Звучит как начало анекдота.

– Надеюсь, что нет, – возразил я. – Мы хотим нанять твою лодку для экскурсии с рыбалкой. И нам нужна особая наживка.

Харальд фыркнул:

– Все четверо – на одну рыбалку? Это вряд ли.

– Нас послал Хозяин.

Харальд насупил брови, и ему на щёки просыпался лёгкий снежок:

– Хозяин, говоришь? Чего ему понадобилось от вашего брата?

Сэм выступила вперёд:

– Тебя это не касается. – Из кармана бушлата она вытянула большую монету и бросила её Харальду. – Один червонец сейчас. Ещё пять – когда дело будет сделано. Так возьмёшь нас на борт или нет?

Я наклонился к Сэм:

– Что ещё за червонцы такие?

– Валюта Асгарда и Вальгаллы, – пояснила она. – Имеет хождение в других мирах.

Харальд обнюхал монету. Золото блестело так ярко, что казалось, монета горит в огне.

– В тебе есть великанья кровь, а, девочка? Я по глазам вижу.

– Это тоже тебя не касается.

– Хмм. Плата достойная, однако лодка моя мала. Максимум два пассажира. Я возьму тебя и человечьего мальчишку. А эльф с гномом пускай проваливают.

Блитцен хрустнул костяшками в кожаных перчатках:

– Слушай ты, Снежок…

– РРР! Не смей звать инеистого великана Снежком! Мы этого не любим. К тому же поглядеть на тебя, гном, – так ты уже наполовину каменный. Мне лишний балласт ни к чему. А что до эльфов, то они создания светлые, воздушные. Нечего им делать на борту. Двое пассажиров, и точка. Упрашивать не стану.

Я посмотрел на своих друзей:

– Ребята, давайте-ка отойдём в сторонку. – Я увёл их по причалу, чтобы Харальд не мог нас слышать. – Этот тип – инеистый великан?

Хэртстоун показал мне: «Ледяные волосы. Урод. Большой. Да».

– Разве? Он здоровый, конечно, но уж никак не великан.

По лицу Сэм я заподозрил, что она не самый терпеливый репетитор.

– Магнус, великаны совсем необязательно громадные. Некоторые – да. Некоторые вырастают до огромных размеров, если им это надо. Но вообще великаны разные, даже более разные, чем люди. И многие великаны с виду как люди. А кто-то из них умеет принимать облик орла, голубя или ещё кого-нибудь.

– Но что инеистый великан делает на бостонском причале? И можем ли мы ему доверять?

– Первый вопрос, – ответил Блитцен. – Инеистые великаны повсюду, особенно на севере Мидгарда. А по поводу доверять – нет, не можем. Он запросто утащит вас в Ётунхейм и бросит в темницу. Или сделает из вас наживку. Ты должен настоять, чтобы мы с Хэртом отправились с вами.

Хэрт постучал Блитца по плечу.

«Великан прав, – показал он знаками. – Я тебе говорил: слишком много дневного света. Ты обращаешься в камень. Упрямый и споришь».

– Да нет, я в порядке.

Хэрт огляделся и, подобрав на причале жестяное ведро, треснул им Блитца по голове. Гном даже глазом не моргнул, а ведро расплющилось, приняв форму его черепа.

– Ладно, – сдался Блитц. – Может, я и окаменел самую малость, и всё же…

– Спрячься от солнца, – велел я ему. – Мы справимся. Хэрт, найдёшь ему какое-нибудь укрытие – в метро или ещё где-то?

Хэрт кивнул и прожестикулировал: «Мы пока разузнаем побольше о Фенрире и его путах. Встретимся вечером. У библиотеки?»

– Договорились, – кивнул я. – Сэм, идём порыбачим.

Мы вернулись к Харальду, который между тем свил из своего каната изящное лассо.

– По рукам, – объявил я. – Двое пассажиров. Мы хотим уйти как можно дальше от берега. И нам нужна особая наживка.

Харальд одарил меня кривой ухмылкой. Зубы у него были как из той лохматой коричневой верёвки, которую он скручивал.

– Это уж непременно, человечек. – Он указал на скользящую дверь в пакгаузе. – Забирайте свою наживку… Ежели унесёте.

Когда мы с Сэм открыли дверь, я чуть не вырубился от чудовищного смрада.

Сэм зажала нос:

– Глаз Одина, да так и на поле боя не воняет!

Внутри складского помещения разместилась впечатляющая коллекция мертвечины. С крюков свисали гниющие туши – самой миниатюрной из них была пятифутовая креветка. А самой большой – отрубленная бычья голова размером с автомобиль.