Меч Лета

– Эльфийская магия, – ответила Мэллори. – Презренное ванское колдовство, недостойное истинного воителя. – Мэллори дружески хлопнула меня по руке. – А ты мне уже больше нравишься.

Я кое-как выдавил улыбку. Совершенно непонятно, как я ухитрился пустить в ход какую-то неведомую эльфийскую магию. Насколько мне известно, я не эльф. Но устойчивость к экстремальным температурам и то, как я исцелил Гуниллу в лифте… Это что, тоже сейд? Или это потому, что я сын Фрейра? Короче, непонятно, какая связь между тем и другим.

Ти Джей поздравил меня с тем, что я водрузил герб девятнадцатого этажа на вершину холма. Икс поздравил меня с тем, что я оставался в живых дольше пяти минут.

Спору нет – приятно ощущать себя частью команды, но разговор я по большей части пропускал мимо ушей. У меня в голове всё ещё гудело после обзорного тура с Гуниллой и сна про Локи на престоле Одина.

Гунилла за почётным столом то и дело шептала что-то на ухо Хельги, и управляющий, глядя на меня, хмурился. Я всё ждал, когда же он призовёт меня и приставит отщипывать виноград на пару с Хундингом, но, видимо, он измышлял более изощрённое наказание.

«…к завтрашнему утру… – предупреждала меня Гунилла, – мы примем меры предосторожности».

Под конец пира Вальгалла приветствовала пару новичков. Их видео были вполне себе геройскими. Норны не являлись. Валькирий не отправляли с позором прочь. Стрелы с пищалками не вонзались в задницы.

Когда толпа эйнхериев в трапезной стала рассасываться, Ти Джей хлопнул меня по плечу:

– Иди поспи. Завтра опять славно падёшь в битве!

– Ура-ура, – вздохнул я.

Но спать я не мог. Я несколько часов мерил номер шагами, как зверь в клетке. Мне совершенно не хотелось дожидаться утреннего приговора танов. После отчисления Самиры в мудрости их суждений я сильно сомневался.

Но какой у меня выбор? Шнырять по отелю, наугад открывая все двери в поисках той, что ведёт в Бостон? Но даже если я и найду выход – где гарантия, что я вернусь к своей прежней беспризорной роскоши? Гунилла, или Сурт, или ещё какая-нибудь скандинавская нечисть меня непременно выследят.

«Мы должны знать, на чьей ты стороне», – сказала мне капитан валькирий.

Я на своей стороне. Меньше всего мне надо влипать во всю эту историю про Гибель Богов. Правда, внутренний голос твердил, что я уже влип, причём безнадёжно. Мама погибла два года назад. И тогда же в Девяти мирах полезла наружу всякая нехорошая фигня. При моей везучести тут как пить дать есть связь. А если мне нужно восстановить справедливость – если я хочу узнать, что же на самом деле случилось с мамой, – тогда я просто не могу как прежде прятаться под мостом.

Но точно так же я не могу тупо слоняться по Вальгалле, ходить на курсы шведского и смотреть презентации о способах одолеть тролля.

Часов в пять утра я сдался и решил, что спать не буду. Пошёл в ванную умываться. На крючке висели свежие полотенца. Дыру в стене заделали. Интересно, это магия – или таны заставили какого-то несчастного лошару чинить всё вручную в качестве наказания? Ничего, может, завтра и я буду стены штукатурить.

Я вышел в атриум и взглянул наверх. Что это за небо я вижу? Над каким миром оно раскинулось? И какие в нём созвездия?

В кронах что-то зашелестело. Нечто тёмное, похожее на человеческую фигуру, вывалилось из ветвей и с болезненным хрустом приземлилось возле моих ног.

– Ой-й-й! – взвыло нечто. – Дурацкая гравитация!

Мой старый добрый приятель Блитц лежал навзничь, стонал и поглаживал левую руку.

Вслед за ним на траву легко соскочил Хэрт, как всегда облачённый в чёрную кожу и свой карамельно-полосатый шарф. Хэрт махнул мне рукой особым жестом, означающим «привет».

Я уставился на них:

– Что вы тут… как вы тут… – И я расплылся в широченной улыбке. Потому что никому в жизни я так не радовался, как этим двоим.

– Рука! – простонал Блитц. – Сломана!

– Ладно. – Я опустился на колени и попытался сосредоточиться. – Я, наверное, смогу тебя исцелить.

– Исцелить?

– Погоди-ка… да ты… переоделся, что ли?

– Ты о моём гардеробе?

– Типа того. – Никогда не видел, чтобы Блитц так сногсшибательно выглядел.

Косматые волосы вымыты и зачёсаны назад. Борода аккуратно подстрижена. Кроманьонские сросшиеся брови прошли через выщипывание и эпиляцию воском. И только зигзагообразный нос остался прежним, не познав косметических новшеств.

А что до одежды, то Блитц определённо обчистил несколько элитных бутиков на Ньюбери-стрит[51]. Сапоги из кожи аллигатора. Чёрный шерстяной костюм словно специально сшит для квадратной фигуры пять на пять футов. И цвет идеально подходит к смуглой коже. Под пиджаком тёмно-серый жилет с огуречным узором плюс часы на золотой цепочке, бирюзовая сорочка и галстук-боло[52]. В общем, Блитц выглядел как чрезвычайно низкорослый, но весьма ухоженный афроамериканский ковбой-гангстер.

Хэрт хлопнул в ладоши, привлекая моё внимание.

«Рука. Починишь?» – просигналил он.

– Ах да. Извини. – Я мягко положил ладонь Блитцу на предплечье. Я ощутил под кожей перелом. Я пожелал, чтобы кости срослись. Щёлк! Кость встала на место. Блитц ахнул. – Попробуй пошевелить, – посоветовал я.