Мастеровой

Юля встала, подошла к обидчику и отвесила ему пощечину. Тот ойкнул и схватился за щеку.

— Юлия Сергеевна! — прогремел директор гимназии. Он, как все, был в учительской — отдыхал после урока. — Что вы позволяете себе?

— То и позволяю, Денис Васильевич! — Юлия уперла руки в бока. — Я потомственная дворянка, мой прадед под Смоленском воевал. Показал себя героем. Государь ему орден Святого Георгия перед строем вручил. Я это помню, потому не спущу обиды парвеню, чей отец навоз вилами бросал. Как он смеет! В чем смеет упрекать меня? В дорогом платье? Так оно за честные деньги сшито. Все тут знают, как меня преследовал Хохряков. Знали, но не заступились. Кое-кто даже радовался, — она бросила уничтожающий взгляд на математика. — Дескать, вот тебе, дворянке! Не подумали, что она сирота… — Юлия вздохнула. — Но нашелся человек. Простой мастеровой, но благородства в нем поболее, чем у дворян. Он не только отбил меня у грабителей, подосланных купцом, но и сделал так, чтобы тот за обиду заплатил. Десять тысяч рублей Хохряков принес. И еще просил, чтобы взяла!

Юлия обвела коллег победным взором. Они смотрели на нее, широко открыв глаза. Лица выражали изумление, смешанное с завистью.

— Вот откуда у меня деньги, господа. Сам же мой защитник и копейки не взял. Благородный человек, добрая душа. На заводе его ценят, — Юлия подошла к столу, взяла свою сумочку и достала из нее револьвер. Учителя охнули и вжались в спинки стульев. — Это он придумал. И еще один такой, но побольше. Эти револьверы в лавках продаются, Государь их носит, мне о том в полиции сказали.

— Юлия Сергеевна! — возмутился директор. — Вы посмели принести оружие в гимназию?

— Ну, а что делать сироте? — не смутилась Соколова. — Если некому вступиться? Но вы правы — больше нет нужды. У меня есть защитник.

Она бросила коротыш в сумку.

— Вы так хвалите его, что, возможно, замуж выйдете? — съязвил математик.

— Может быть и выйду, — согласилась Юлия. — Если позовет. Он мужчина, не слизняк, как некоторые. Не беда, что мастеровой. Года не пройдет, как станет офицером. Он сейчас к экзаменам готовится, и сдаст их без сомнения.

— Это все отрадно слышать, — встрял директор. — Но сегодняшний ваш поступок, Юлия Сергеевна… На глазах у всех…

— Можете меня уволить! — тряхнула головой Юлия. — Только я это дело не спущу. К председателю дворянского собрания обращусь. Или к губернатору.

— Не нужно обращаться! — поспешил директор. — Вас никто не увольняет. Учитель вы хороший, дети любят вас. Но предупреждаю: никакого оружия в гимназии! Это храм науки!

— Обещаю! — поклонилась Юлия. — Извините. Больше никогда.

— Вам же, Николай Артемьевич, объявляю выговор, — директор посмотрел на математика. — Вы учитель, а не базарная торговка. Это те разносят сплетни. Извинитесь перед Юлией Сергеевной!

Математик запунцовел лицом, но послушно встал и пробормотал извинения.

— Инцидент исчерпан, господа! — директор хлопнул по столу ладонью. — Слышите звонок? Нас ждут в классах…

Идя в тот день домой, Юлия вспоминала происшествие в учительской и не могла понять, что заставило ее говорить о Федоре. Выйти за него замуж? Даже не смешно. Да не звал он, даже не ухаживал. Неизвестно почему, но это огорчало…

Глава 10

Экзамены Федор сдал еще до Рождества. Испросил на заводе недельный отпуск и приступил. Генерал не обманул — преподаватели не придирались. Но и Федор не ударил в грязь лицом. Снисходительное отношение к нему экзаменаторов сменялось удивлением, а потом — и интересом. С математиком Федор даже поспорил, показав тому, как можно рассчитывать кривизну деталей новым способом.

— Изрядно, молодой человек! — покрутил тот головой, изучив покрытый формулами лист. — У вас знаний, как у выпускника университета. Не ожидал от мастерового. Отлично с плюсом!

«Отлично» Федор получил за физику и ряд других предметов. За иностранные языки — «хорошо», подвела лексика. За сочинение схватил «удовлетворительно» — помешали «еры» с «ятями». Самым легким выдался экзамен по черчению. Преподаватель, немолодой мужчина с седыми волосами, спросил: не он ли придумал чертежные доски? Федор подтвердил.

— Тогда и спрашивать нечего, — сказал преподаватель и вписал «отлично» в экзаменационный лист.

Его, как и другие, Федор отнес в канцелярию, где назавтра ему выдали свидетельство. Буднично, без речей и музыки. Ну, и ладно. Выйдя из училища, Федор взял извозчика и велел везти к цветочной лавке. Там приобрел букет роз, вернулся к экипажу и назвал адрес Соколовой. Дверь ему открыла Юлия.

— Это мне? — удивилась, увидав розы. — Боже мой, какая красота! Это по какому случаю?

— Получил свидетельство, — улыбнулся Федор. — Решил отблагодарить учительницу, прекрасную женщину и большой души человека. Большое вам спасибо, Юлия Сергеевна!

— Льстец! — погрозила ему пальцем Соколова. — Но приятно. Я поставлю цветы в вазу, а затем поговорим.

В гостиной она попросила показать свидетельство, что Федор и сделал.

— По русскому «удовлетворительно», — вздохнула Юлия, изучив отметки. — А ведь я старалась.