master of loop

“Я вам говорю! Я не знаю, правда не знаю!” — душераздирающе воскликнул барон. “У меня в кабинете есть секретный шкаф. Там есть зеркало, медное зеркало, и время от времени там появляется какая-то информация”.

“Кто тебе говорит?” спросил Сайлас. Слово “зеркало” вызвало в нем далекое воспоминание.

“Говорит мне? Что? Нет, никто мне ничего не говорит! На зеркале появляется куча букв! Подожди… кто ты?! Ты… ты… ты тот, о ком меня предупреждали?!” Может быть, это горцы? внутренне удивился Сайлас. Хм, эта девчонка ушла с нами, но я не видел, чтобы она делала какие-то странные движения.

“Каков твой приказ?” продолжал допытываться Сайлас.

“Я задал тебе вопрос, ты, дворняга! Если ты не… ААААХХХ!” Ай, даже Сайлас почувствовал боль — кинжал колол и колол достаточно хорошо, чтобы отрезать одно… “О Боже! Больно, больно, о Боже, больно…”

“Ответь на его вопрос, или другое тоже уйдет”, — быстро сказал М. Он был готов сжечь все баронство, если понадобится, не говоря уже о том, чтобы пытать и убивать такого жалкого человека, как человек, что был перед ним.

“Аааа! Я отвечу! Я отвечу! Мой… мой приказ… мой приказ был у-у-убить принца!”

“И это все?”

“Я клянусь! Я клянусь, что это все!”

“…” — Сайлас замолчал, поглаживая подбородок. Конфликт в Столице истекает кровью, не так ли?

Было несложно понять, что в игре участвуют силы, которые пытаются вытеснить друг друга из игры. В то время как королева тщательно расставляла пешки, чтобы они служили эффективными воротами для путешествия Валена, другие чертовски упорно пытались помешать росту сил на юге.

По правде говоря, Сайласу было все равно. Ему не было дела ни до тех, кто стоял на его пути, ни даже до тех, кто помогал. Хотя помощь была желанной, он не мог по-настоящему доверять никому из этих людей — не так, как Райне, Дерреку или Валену. Чем больше их становилось, тем труднее было за ними следить.

С другой стороны, эти люди, скорее всего, находились здесь потому, что ни королева, ни король не могли точно предсказать, как поведет себя Сайлас. Скорее всего, он должен был отправиться на юг до того, как произойдет похолодание, и, вероятно, до того, как Тень укоренится в деревне. Поэтому ему нужны были такие люди, как Ав и М, чтобы иметь хотя бы отдаленные шансы на успех.

Однако его одного было достаточно. Он был непревзойденной армией; если только сам король и такие же, как он, не выйдут на бой, никто не сможет остановить его. И все же… он обнаружил, что такая мысль приводит его в ужас. Даже сам факт того, что он мог ее придумать, что его мозг был настолько зациклен, что толкал ее вперед… был ужасен.

Возможно, для него это время растянулось на века, но для остального мира… прошло не так много времени. Даже полноценной зимы не было. И все же он превратился из того, кто дрожит и трясется при виде упыря… в нечто не совсем человеческое. К чему-то, что может представить себе мысль о “неостановимой армии” и поверить в нее всеми фибрами своего существа.

Однако самым странным ему показалось то, что… никто не задавал никаких вопросов. Ни Вален. Ни Деррек. Ни Райна. Казалось, они принимали каждое изменение так, словно оно всегда было частью его самого. Ведь сколько бы он ни страдал, а страдал он немало, этот огромный участок был только его, как буквы мечты, которой никогда не было.

Для всего остального мира он был кованым безумцем, холодным умом и сердцем, закаленным в битвах, которых никогда не было. Глядя на барона и М., и на то, как они смотрели на него — люди, которые знали его меньше часа — он понял, что… таким он стал — и таким он всегда должен был быть. Просто не… эта версия себя.

Он всегда был бессмертным — и тогда, когда он едва не плакал при виде меча, пронзающего плоть, и сейчас. Смерть, однако, он воспринимал по-другому. Он перестал бояться ее уже давно, но ее последствия начали подкрадываться к нему, как невидимые руки коррупции, о существовании которых он и не подозревал. Он понял, что ни одна смерть не проходит даром. Каждый раз, когда его сердце останавливалось и земля тьмы ненадолго осеняла его, прежде чем он просыпался, часть его самого вырывалась, превращаясь во что-то другое.

Время изменило его, как время изменяет все вещи. Иногда он смотрел в зеркало и думал, как он выглядел раньше. Не физически — там ничего не изменилось. Но взгляд его глаз — всегда ли он был таким пустым? Всегда ли он был таким холодным? Таким нечеловеческим? Как будто он принадлежал существу, которое не имело никакого отношения к этой реальности и просто выполняло свои обязанности? Он не знал.

Странно, что для бессмертного человека его воспоминания были такими нежными и ошибочными. Вздохнув, он понял, что барон потерял сознание — отчасти из-за шока, несомненно, но в основном потому, что истекал кровью. Вряд ли он скоро умрет, хотя это вряд ли беспокоило кого-либо из мужчин в подземелье.

“… Королева. Ты когда-нибудь встречался с ней?” резко спросил Сайлас.

“Королева? Нет. По крайней мере, никогда лично. Видел ее издалека раз или два”, — ответил М.

“Что ты о ней думаешь?”