Мастер иллюзий

Теперь стало понятно и его отношение ко мне. Когда я сказала Артему, что он для меня слишком старый – с того момента он стал моим смертельным врагом. А он, судя по всему, из тех скрытных и злопамятных людей, которые обиды бережно копят и никогда не прощают.

– Поэтому я не хочу с ним больше встречаться, – закончила Людка. – Все было сказано еще осенью, и добавить мне нечего. Геля, тут Костя хочет что-то добавить…

Людкин голос отдалился и исчез, сменившись голосом Костика.

– Але, это опять я! М-да, послушал я вас тут, и сам начал сомневаться… Неужели этот Артем тоже причастен к созданию Пятна Страха? Может, они с Хольгером вместе работали?

– Да Саша тут вообще не при чем! – воскликнула я. – Четыре дня назад он даже не знал о Пятне Страха! Это все Артем устроил, неужели не ясно?

– Но академики абсолютно уверены…

– А мы их переубедим. Так, я придумала отличный ход, как выманить Артема из домена. Скажи Людке – путь позвонит ему и пригласит его на свидание…

В трубке снова зашуршало.

– Геля, – из динамика донесся голос Людки. – Я не буду в этом участвовать. Разве что мне напрямую прикажут из Академии. Я же сказала – портить с ним отношения не собираюсь. А то, в чем вы подозреваете Тёмку – полная чепуха. Сама подумай, как можно стать мастером Чистого Творчества, будучи к этому самому творчеству совершенно равнодушным?

– Не знаю. Значит, как-то можно…

Действительно – даже для таких любителей чернухи, как Катька Погодина и тот же Саша, не было ничего важнее красоты творения, они были способны страдать от ее отсутствия… А создателю Пятна Страха было наплевать на художественную ценность своего мира. Этот домен был чисто функционален.

Материя как оболочка и оружие, и только.

Похоже, я совершила открытие – новый тип демиурга. Мастер, равнодушный к своему творчеству и Чистому Творчеству в целом. Художник, способный осознанно творить уродливые, страшные вещи. Ради чего? Я не понимала. И это пугало больше всего.

– Гелька! – трубку снова взял Костик. – Людка ушла. Ты узнала, что хотела?

– Да… Вполне.

– Что ты собираешься делать дальше?

Я промолчала. На самом деле, вариантов было не слишком много. Выступать против демиурга в его собственном домене – бесполезно. Самое простое – дать событиям идти своим чередом. Академики решили уничтожить домен – флаг им в руки. И пусть Артем погибнет вместе с ним.

– Геля! Алё! Ты куда пропала?

– Пока, Костик, – сказала я, отключила телефон и пошла обратно.

С этого момента моя главная задача – убрать из Пятна Страха Сашу. А чтобы он отсюда ушел по доброй воле, надо, чтобы он узнал правду об Артеме. И самое главное – в нее поверил.

– …да просто знакомая, – донесся Сашин голос из-за угла времянки.

– Учились вместе?

– С чего ты взял?

– Она представилась «художницей», – пояснил Артем с непередаваемо презрительной интонацией.

Я и сама не заметила, как остановилась и прислушалась. Так-так! Значит, пока я обсуждала Артема с Костиком и Людкой, Артем с Сашей обсуждают меня…

– Нет, не учились мы вместе, – угрюмо сказал Саша. Кажется, ему, как и мне, тон Артема не очень-то понравился. – Тёма, что тебе за дело до Гели?

– До нее мне никакого дела особенного дела нет. Но есть дело до тебя. Когда я вижу, как моему другу полощут мозги, а он этого даже не замечает…

– Что за бред, какие еще мозги?!

– Саня, мне со стороны виднее. Послушай опытного старшего товарища. Наша художница принадлежит к типу девушек, который я называю «Мальвина»…

– Чего? – со смехом спросил Саша.

Я за углом почувствовала, что краснею.

– Девчонка, которые видит цель жизни в том, чтобы перевоспитать неотесанного Буратину. Берется плохой мальчик, и воспитывается, воспитывается… Ха! Неотесанный Буратино! Каламбур!

– Да иди ты, – сказал Саша довольно добродушно. Мне показалось, он ожидал услышать что-то похуже.

– И как проходит перевоспитание? Успешно? Удается сочетать приятное с полезным?

– А тебе что, завидно?

– Боже упаси! – с притворным ужасом воскликнул Артем. – Мальвин не переношу. Очень грузят. Странно, что ты, такой умный парень, до сих пор этого не заметил.

– Тёма, может, хватит?

Саша определенно злился. Артем, наоборот, как будто едва сдерживал смех, а Сашина злость его словно забавляла.

– Последний вопрос, и я сразу отстану. У тебя с ней что-то есть или нет?

Саша ответил не сразу. Я затаила дыхание.

– Зачем тебе?

– Ну как это «зачем»? Затем!

Саша что-то мрачным голосом спросил. Я шагнула поближе, прислушиваясь изо всех сил. Лицо горело от потока насмешек и оскорблений, который изливал на меня Артем, но я должна была дослушать это до конца.

– …какое «влюбился»? – донесся смеющийся голос Артема. – Ну ты и наивный, Саня. После тридцати уже никакой любви нет. Романтика, чувства всякие – это для вас, шестнадцатилетних. А у тех, кто старше, все очень просто. «Хочешь? – Давай!» «Не хочешь? – Ну и не надо». Ну так как, не возражаешь? Я к ней подкачу?

– Твое дело, – ледяным тоном ответил Саша. – У меня нет никакого права тебе запрещать. Хочешь – подкатывай, если времени не жалко. Только не пойму я тебя – сам же только что обзывал ее по-всякому…