Масштаб

К тридцати годам Эрик Бауэр имел два высших образования, был автором научной статьи о свойствах летучих соединений и владел фармацевтической компанией. Деловые партнеры ценили его, счет друзей шел на сотни, интересные женщины соревновались за его внимание. Эрик Бауэр никогда не ужинал в одиночку, не нуждался в деньгах и не впадал в депрессию. Все знали, как трогательно он относится к своей семье: раз в неделю он обязательно обедал с родителями.

Вечер накануне убийства Эрик Бауэр провел в большой компании, в ресторане, принадлежавшем одному из его друзей. За столом немного выпил и вернулся домой на такси. Квартира, бывшая в его собственности, помещалась в историческом центре города, на третьем этаже старинного пятиэтажного дома.

Во втором часу ночи отключилось электричество: компания, поставщик электроэнергии, заранее предупредила о плановом ремонте. Эрик собирался ко сну, когда прозвучал телефонный звонок.

– …Ее отец когда-то был моим преподавателем на химфаке. Потом с ним случился инсульт. Я помогал – медицинскими связями, деньгами. Она сама неплохо зарабатывала, писала в глянец развлекательные истории: биографии знаменитостей, тайные общества, светские хроники, запретные изобретения… Бред, но за него платили. Когда она попросила о встрече, я подумал – это насчет отца. Я впустил ее. Мы посидели, немного выпили. Я спросил, что случилось. Тогда она сказала, что подготовила убийственный материал о моей личной жизни, бомба, так она сказала. Моя репутация, она сказала, превратится в кусок дерьма. Перечислила имена моих бывших невест и сказала, что я буду выблевывать свои предсвадебные обещания. Она так и сказала – выблевывать… Мои родители, партнеры, друзья – никто не останется в стороне, она сказала. Если я не заплачу ей круглую сумму, прямо на месте. Я взбесился. Я был, наверное, уже прилично пьян. Ударил ее ножом. Кухонным. Попал в артерию. До приезда «Скорой» она не дожила. Я все рассказал полиции, мне нечего больше добавить.

Он говорил монотонно, отстраненно, будто рассказывал о ком-то другом. Закончив, откинулся на спинку стула и сдвинул брови, и под маской его отрешенности прятались растерянность пополам с обидой: кажется, он никак не мог поверить, что Эльза прислала ему вместо адвоката железную коробку с букашкой внутри.

– А что за проблема с бывшими невестами? – Лео насторожился. – Вы ведь не женаты?

– Я несколько раз был женихом, – сказал он сквозь зубы, – но до сих пор не женат. Я никого не бросал, не предавал, я со всеми старался быть честным… Мне просто не везло. Грязь можно высосать из пальца, если у вас в Ортленде понимают такое выражение. А моя репутация… мне дорога. Была дорога, я хочу сказать. Эта женщина обещала втянуть в скандал близких мне людей… Я понимаю, почему ее убил. Но это меня не оправдывает.

– Вы хорошо помните момент удара? – с тяжелым сердцем спросил Лео.

Эрик посмотрел ему в глаза – через экран.

– Я помню приступ ярости, нож у себя в руке, ее тело на полу и кровь на моем лице. Что еще я должен помнить?

– Момент удара. – Лео почувствовал во рту вкус желчи. – Вы не мясник и не хирург, прежде вы никого не били ножом в шею. Если не помните – так и скажите. Это не ложь и не адвокатская уловка. Просто скажите правду.

– Правда в том, что я выпил и потерял самообладание, – сказал Эрик отстраненно. – Да, она меня шантажировала. Нет, мне не следовало бить ее за это ножом. Это все.

Он замолчал, прислушиваясь к чему-то в себе – будто слова повторялись в его сознании, как эхо в глубокой пещере. Лео вглядывался в красивое, породистое лицо на экране, в лицо бывшего домашнего мальчика, бывшего примерного сына и бывшего успешного, счастливого человека.

Где-то кружил ястреб, недавно упустивший добычу. Но свой запас удачливости Лео на сегодня исчерпал, а может, не только на сегодня; он не сможет ничем здесь помочь. Судьба Эрика Бауэра обернулась хищницей и сожрала его.

– Значит, электричества в ту ночь не было?

– Мы сидели при свечке. На чердаке работали монтеры. Еще до приезда полиции свет восстановился.

– Замок на входной двери?

– Открывается или ключом, или автогеном. Или защелкой изнутри.

– У кого-то еще есть ключ?

– Всего ключей два. – Эрика все сильнее тяготил разговор. – Один у меня, запасной у родителей. Уж их-то к этому делу я не позволю… привлекать.

– В квартиру можно войти через балкон, через окно, через крышу?

– Нет! – Безучастность Эрика перетекала в раздражение. – Там сигнализация на каждом окне! Там нет чердачных люков, ходов из канализации, лестницы с неба! Нет порталов из волшебных стран, это запертая со всех сторон квартира!

Лео вспомнил желтый глаз ястреба близко над собой, очень близко. Он вспомнил, как смыкаются когти. Окажись Эрик там, на зеленой лужайке, на месте Лео – дал бы себя утащить, не сопротивляясь.

– Эрик. – Лео заговорил вкрадчиво, больше всего жалея, что не может сейчас сесть рядом с собеседником, поймать его взгляд, положить ладонь на плечо. – Давайте вспоминать шаг за шагом: где вы сидели, какое между вами было расстояние, что было на столе… Где стояла свеча?