Масштаб

– Я высылаю отчеты в министерство, – с горечью отозвался посол. – И фотографии для моей семьи, чтобы они убедились, что я жив еще. А вещи…

Он развел руками, будто иллюстрируя тщетность привязки к материальному.

– Но ведь обратно самолеты летят пустые? – осторожно уточнила Эльза.

– Полупустые, – признал посол. – Товар из Ортленда много места не занимает. Микротовар. Детали и узлы для электронной техники, чипы, платы, сенсорные экраны…

Эльза увидела будто воочию кабинет старшего методиста, письменный стол и контейнер на столе: «Если мы хотим нормально учить детей, нужны нормальные устройства, а значит, на базе технологий Ортленда. А значит, мы должны покупать у них лицензии, воровать, развивать, использовать…»

Ей в мельчайших деталях представилось, как среди ящиков с цветными маркировками в грузовой отсек помещают коробку без опознавательных знаков. С отверстиями для дыхания. Возможно, прямо сейчас над океаном висит грузовой самолет, и все, что нужно сделать, – встретить его в аэропорту Альтагоры и вскрыть все контейнеры до единого…

– У вас ведь есть связь с родиной? – Эльза почувствовала вдохновение, разом отменившее все ее беды. – Прямо сейчас?

– Есть канал, – проговорил посол, как показалось ей, неохотно. – Но вам, из-за вашей особой миссии, отказано в доступе. Вы что-то подписали, насчет секретности… я правильно понял?

– А как они узнают, что вы дадите мне связаться со своими на пять минут? Они что, прослушивают дипломатические каналы?! Тогда это международный скандал…

– Дорогая гостья, – сказал посол уныло, – я намерен завершить здесь службу без эксцессов и спокойно вернуться домой. Домик на берегу реки, долгие прогулки в одиночестве…

– Но это трусость, – сказала Эльза. – Это малодушие, несовместимое с вашей…

– Девушка, – он глянул с презрительным снисхождением, – вы не имеете понятия, что такое букашки и на что они способны. Я буду делать свою работу, а вы, пожалуйста, делайте свою.

* * *

Готовясь к разговору, Эльза выбрала положение, в котором посол не маячил бы перед глазами и не попадал в кадр. Уселась на полу под стеной. Высокая спинка кресла скрывала от нее посла, Эльза видела только его ноги в блестящих ботинках.

В том, что посол станет подслушивать, Эльза не сомневалась – пусть тот и делал вид, что очень занят изучением документов. Она надела наушники, чтобы лишить его хотя бы части удовольствия.

– Похищенных людей переправляют самолетами, среди груза электроники. Нужен обыск в терминале и допрос всех, кто контролирует погрузку, через них выйдем на отправителей. И нужен немедленный сигнал в Альтагору – чтобы досмотрели все контейнеры без исключения.

Лео на экране слушал с непроницаемым лицом, и это бесило ее все сильнее.

– Неужели ты думаешь, – заговорил он тихо и буднично, – что я не проверил терминал в первую очередь?

Долгую секунду Эльза молчала, слушая звон в ушах. «Военная тайна», ну конечно. С ней никто не собирается делиться информацией. Она здесь заложница, а не сотрудник.

– Поверь, там нечего ловить. – Лео вздохнул. – Терминал разложили на атомы, парализовали работу порта на сутки. Накрыли партию контрабанды – ювелирка, кольца-серьги для ве… для ваших. Допросили пилотов из Альтагоры, которым не посчастливилось быть на рейсе в этот день… по радио, не выпуская из кабины. Обследовали самолет… Эльза. В самолетах из Альтагоры не герметизирован грузовой отсек. Это значит, что ничего живого перевозить там нельзя – в полете холодно и нечем дышать.

– А в пилотской кабине… – Эльза не желала признавать поражение.

– …А пилотскую кабину заваривают по прибытии. Я не вру – замораживают двери специальным устройством, потом размораживают перед взлетом. Пилоты обычно спят во время разгрузки-погрузки. И они не обижаются, я сам их расспрашивал. Все может быть по-человечески, если заключить и соблюдать договор… Эльза, я же просил тебя анализировать досье пропавших людей!

– Ты мне не начальник, – хрипло сказала Эльза.

Скрипнуло кресло у письменного стола – посол переменил позу. Скрестил ноги под креслом, не касаясь подошвами пола; посол сейчас услышит все, что Эльза намерена сказать. Ну и пусть.

– Я не могу работать, запертая в клетку. Осознавая, что мне не доверяют, что меня используют, как… дверную ручку. Я чувствую себя связанной, слепой, и я совершенно бесполезна в этих условиях, извини. Я приехала, надеясь помочь… людям, попавшим в очень… тяжелую ситуацию. Но я вижу, что моя помощь никому не нужна. Нужно меня помучить. Тупо отомстить – вы издевались над нашими, мы поиздеваемся над тобой…

Посол осторожно потер ступни одну о другую. Скрипнули блестящие ботинки.

– Ты все ищешь, на что бы обидеться, – сказал Лео на экране. – А подвижек в расследовании нет.

Он сидел перед ней усталый, раздраженный, чужой. Не похожий ни на героя книги о ста невозможных расследованиях, ни на того Лео, что стоял на пороге посольского особняка в Альтагоре, сдерживая толпу громил. Ни на того, с которым Эльза привыкла разговаривать по видеосвязи.