Масштаб

Ладони Эльзы взмокли, она сжимала кулаки и разжимала – единственное движение, которое теперь могла себе позволить. Тележка выкатилась на широкий проспект, залитый огнями. Справа и слева, на освещенных тротуарах, стояли жители Ортленда, сливались перед ее глазами в пеструю толпу: кажется, они махали руками и выкрикивали приветствия… А возможно, тыкали пальцами и смеялись. Или то и другое.

Эльза улыбалась.

* * *

Посольский особняк был велик и высок по меркам жителей Ортленда. По устройству – сарай с усиленной звукоизоляцией, размером с корабельную каюту третьего класса. Потолок прямо над головой. Из мебели стол, стул и кровать. Встроенный шкаф, откидные полки. Вместо окна – экран. К моменту прибытия Эльзы на нем транслировалась панорама ночного города.

Посол встретил ее по протоколу – стоя у рабочего стола. Эльза закрыла за спиной дверь и еле удержалась, чтобы не разрыдаться.

– Здравствуйте, – сказал посол. – Вы создали им чудесный новостной повод, лучше, чем цирк приехал…

Эльза не удержалась. Плохой тон при знакомстве с новым человеком – сползать на пол по стенке в слезах и соплях.

– А я в этом живу, – сказал он удовлетворенно, будто получив подтверждение своей правоты. – Но я, по крайней мере, получаю выслугу месяц за три и повышенное жалованье, и я иду на это ради будущего моих внуков…

Он был ростом Эльзе по плечо, щуплый, как подросток – в свои пятьдесят лет. Утверждая кандидатуры послов, Ортленд обращал внимание не на компетентность и опыт, а в первую очередь на телосложение.

– …А вы, госпожа Бауэр? Насколько я понял, вы добровольно вызвались. Зачем вам это надо?

– Я хочу… – Эльза закашлялась. – Я хотела расследовать преступление.

* * *

К моменту, когда Лео наконец позвонил, Эльза успела взять себя в руки. Она заранее придумывала, что ему сказать. Оттачивала тонкий сарказм – все, что она думает о приеме, оказанном ей на Ортленде, должно быть изложено прямо, но изящно, ядовито и остро.

Он должен был хотя бы поздороваться. Он должен был спросить: «Ты не очень устала?» или «Как тебе понравился город?».

– Высылаю документы, – сказал Лео. – Подпиши.

Эльза открыла файл, только что поступивший на ее служебный адрес. Пробежала глазами, чувствуя, как начинает пульсировать висок; в Альтагоре она уже согласилась лишиться жизни и не предъявлять претензий. В Ортленде даже ее претензии никого не интересовали: Эльза обязывалась хранить в тайне информацию следствия, во время миссии не общаться ни с коллегами в Альтагоре, ни со своими родственниками, и строго выполнять требования принимающей стороны. В противном случае хозяева считали себя вправе применять к ней электрошокеры (предупреждающе) и боевое оружие (летально).

– Ты собираешься бить меня током?

– Это формальность. – Лео на экране поморщился. – Я сам подписал что-то подобное, даже хуже. Меня втянули в политику, я даже вякнуть не успел…

Эльза молча сделала то, что от нее хотели, прекрасно сознавая, что никакие расписки ее судьбу не изменят. Расписки – формальное оправдание, если букашки ее все-таки грохнут.

– Спокойной ночи. – Она отослала обратно подписанные документы.

Он нахмурился:

– Я думал, мы начнем работать прямо сейчас.

– Я думала, меня не будут возить по улицам на потеху толпе!

– На потеху?! Ты проехала по городу, горожане тебя приветствовали, многие надеются, что это подвижка в международных отношениях…

– Приветствовали?! Меня связали, как… – У Эльзы опять перехватило горло. – Как животное!

– Но ты же не обижаешься на страховочные ремни в машине?

Эльза не могла понять, притворяется он или нет. Или в самом деле не понимает?

– Страховочные ремни, – проговорила она сквозь зубы, – я могу сама отстегнуть!

– Это требование службы протокола, – в его голосе проскользнуло раздражение. – Элементарная безопасность. Если ты поднимешься, например, во время такого проезда, просто встанешь, чтобы поближе что-то разглядеть, или протянешь руку – без умысла, просто размяться или кого-то приветствовать… В толпе может случиться паника. Давка. С увечьями и смертями.

Он говорил неторопливо и веско. Он обвинял ее в том, что она не понимает элементарных вещей и не думает ни о ком, кроме собственной персоны. «А ведь дело не в масштабе, – с тоской подумала Эльза. – Мы просто никогда не сумеем друг друга понять».

– Меня во время визита в Альтагору носили в коробке. – Лео, будто почувствовав ее настроение, заговорил мягче. – Все равно как в чемодане или… корзине. И я не заявил даже протеста. Я сосредоточился на деле.

Теперь он ненавязчиво напомнил, что великий сыщик умеет собой владеть, а Эльза – рядовая сотрудница, и у нее проблемы с самообладанием.

Она поморщилась от неприятного привкуса на языке. Что это, местная вода? Эльза и выпила всего лишь полстакана, посол предупредил, что вода здесь нормирована по самой унизительной причине – чтобы не перегружать местную канализацию…