Марсианин

означала, что скафандру не пришлось греть меня с обычной интенсивностью.

За несколько часов муторной работы я, наконец, построил склон нужных габаритов. Ничего

особенного, просто груда камней у борта ровера — но она достигала крыши.

Я потоптался по ней вверх и вниз, чтобы убедиться в устойчивости, а затем втащил по

склону посадочный модуль. Сработало на ура!

Закрепляя «Марсопроходец» на крыше, я лыбился как идиот. Несколько раз проверил, что

модуль привязан крепко-накрепко. После этого даже сложил солнечные панели в одну стопку —

ведь не зря же я построил этот склон!

А потом до меня дошло. Как только я отъеду, мой холмик обрушится, и камни могут

повредить колёса или раму. Нужно было разобрать этот склон вручную.

Бр-р-р!

Ломать легче, чем строить. Не надо бережно укладывать каждый камешек в определённое

место. Я сбрасывал их куда придётся. На это ушёл час.

И теперь — всё!

Завтра двинусь домой, с моим новым поломанным радио весом в сотню килограмм.

Глава 10

Запись в журнале: 90-е марсианские сутки

Прошло семь дней с тех пор, как я нашёл «Марсопроходец», и я на семь дней ближе к дому.

Как я и надеялся, следы от ровера вывели меня обратно в долину Льюис. После этого

четверо суток ехать было легко. Холмы по левую руку не давали ни малейшей возможности

заблудиться, а местность была ровной.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Теперь я снова на Ацидалийской равнине. Старые

следы давным-давно пропали: я был здесь шестнадцать дней назад. За это время даже самая

тихая погода их сотрёт.

На пути к «Марсопроходцу» следовало на каждом привале наваливать кучу камней. Здесь

настолько ровная местность, что они были бы видны за километры.

Хотя, если вспомнить этот проклятый холмик размером с ровер… бр-р-р!

Итак, я снова пустынный странник. Для навигации я пользуюсь Фобосом, и надеюсь, что не

отклонюсь слишком далеко в сторону. Мне всего-то нужно оказаться в сорока километрах от

Дома, и тогда я поймаю сигнал маячка.

Меня переполняет оптимизм. В первый раз я думаю, что сумею выбраться с этой планеты

живым. Поэтому я отбираю образцы почвы и камней каждый раз, когда покидаю ровер.

Поначалу я решил, что это мой долг. Если я выживу, геологи будут меня обожать. А затем

это стало доставлять мне удовольствие. И теперь, пока я веду свой ровер, я предвкушаю, как

займусь этим простым делом: набиванием пакетов камнями.

Просто чудесно снова почувствовать себя астронавтом. И только! Не фермером поневоле,

не инженером-электронщиком, не дальнобойщиком. Астронавтом. И я делаю то, что делают

астронавты. Мне этого не хватало.

Запись в журнале: 92-е марсианские сутки

Сегодня я на две секунды поймал сигнал Дома, но затем потерял его. Хороший знак. Я два

дня направляюсь к северо-северо-западу без чётких ориентиров. Должно быть, я в доброй сотне

километров от Дома — чудо, что я вообще поймал сигнал. Видимо, на какой-то миг сложились

отличные погодные условия.

Длинные скучные дни я коротаю за просмотром « Человека на шесть миллионов долларов»

из бесконечной коллекции сериалов семидесятых.

Только что просмотрел эпизод, в котором Стив Остин сражается с венерианским зондом

русских, который по ошибке сел на Землю. Будучи экспертом по межпланетным перелётам,

заявляю: в этой истории нет никаких научных неточностей. Для зондов приземление не на ту

планету — обычное дело. Кроме того, крупный и плоский корпус зонда идеально подходит для

высокого давления атмосферы Венеры. К тому же, все мы знаем, — зонды нередко выходят из-

под контроля, предпочитая нападать на оказавшихся рядом людей.

До сих пор «Марсопроходец» не пытался меня убить. Но я слежу за ним в оба.

Запись в журнале: 93-е марсианские сутки

Сегодня я поймал сигнал Дома. У меня есть чёткий азимут, я знаю куда ехать. Нет ни

малейшей возможности заблудиться. По данным бортового компьютера, мне осталось ехать

24718 метров.

Завтра я буду дома. Даже если ровер сломается намертво, со мной всё будет в порядке.

Отсюда я могу добраться до Дома пешком.

Не помню, говорил ли я, что меня просто тошнит от нахождения в ровере. Я провёл здесь

столько времени сидя или лёжа, что спина меня просто убивает. Из всех членов команды я

сейчас больше всего скучаю по Беку. Он бы подлечил мою спину. Хотя, по всей вероятности, он

бы хорошенько поворчал на этот счёт. «Почему ты не делаешь упражнений на растяжку мышц?

Тело — важная часть. Ешь больше волокон», или что бы он там сказал.

Сейчас я был бы ой как не прочь прослушать лекцию о здоровье.

Во время предполётной подготовки нам пришлось отрепетировать сценарий «потерянной

орбиты». В случае неполадки со второй ступенью МВМ мы бы сумели выйти на орбиту, но