Марсианин

Эти люди как мотыльки на свет потянулись к одиноко танцующей на возвышении фигуре. Тоска по светлому и чистому, тоска по человеческому, далеко запрятанная в душе под давлением оскотинивающей среды, потянула и увлекла их вдаль.

Очевидно, Юля прекрасно осознавала, перед какой аудиторией она танцует. Поэтому постаралась максимально упростить язык танца, на фоне тем не менее сложных акробатических па.

«Ты не зверь, ты человек, – стань Человеком!», «ты не грязь, ты изначально чист – очисти душу, стань Человеком», – вот что говорил беспрерывно ее танец, повторяясь во всех вариациях па, акробатических и не только.

– Как думаешь, до них дошло? Они поняли? – спросила Владимира Юля, когда танец закончился, стих гром аплодисментов и она спрыгнула, усталая, вниз.

– Браво! Великолепно! Я поражен! Твой эксперимент удался. Многих проняло.

– Как много? – спросила неугомонная экспериментаторша, но тут набежали восхищенные зрители и, прежде всего, зрительницы и помешали ей получить развернутый ответ.

К сожалению, идиллия длилась недолго. В толпу влез, грубо всех расталкивая, здоровенный детина и с ходу попытался облапать Юлю. Юля среагировала мгновенно – каблуком по стопе и локтем нападавшему в подбородок.

Не ожидавший такого высокоэффективного отпора детина разжал руки и шлепнулся на задницу. Почитатели шарахнулись во все стороны.

Пока нападавший сидел на полу и хлопал глазами, он дал всем себя хорошо рассмотреть. Чисто физически сей индивид был развит отменно – весь он аж бугрился мышцами. Одет он был в черные джинсы и такого же цвета майку. И джинсы, и майка были покрыты рисунками черепов, скелетов и всякой нечисти.

Некрофил удавился бы от зависти.

Впрочем, возможно, он именно им и был…

Лицо у этого некрофила было каким-то квадратным, небритым и весьма отталкивающим даже на первый взгляд. Впрочем, отталкивающим его делало постоянно присутствующее злобно-презрительное выражение. Правда, сейчас это выражение было сильно разбавлено удивлением.

Наконец, видимо, осознав, что сидеть на полу в присутствии «всяких лузеров» весьма зазорно, некрофил утробно зарычал и медленно поднялся на ноги.

А поднявшись, он еще и набычился, отчего и стал очень похож на это говяжье четвероногое с рогами.

– Не вмешивайся, сама разберусь, – тихо, но весьма твердо остановила Юля бросившегося было на подмогу Владимира. – Парниша! Ты че такой грубый, а? – вдруг громко произнесла она тоном знаменитой Эллочки-людоедки.

Бык был тупой, здоровый, наглый и нетрезвый.

Предвкушая развлечение, толпа раздалась, освобождая место действа.

– Парниша, у тебя спина белая! – вспомнила Юля очередную рацею Эллочки-людоедки, чем несказанно развеселила зрителей.

Бык завертелся на месте, пытаясь заглянуть за спину, чем вызвал в толпе взрыв дикого хохота.

Где-то около полудесятка человек, стоявших за спиной Быка, не смеялись.

«Видно, кореша», – подумал Владимир и незаметно переместился в их сторону.

За Юлю он не беспокоился – инструктор по «рукопашке» с таким дебилом справится «влегкую». А вот «всяких прочих» отсечь стоило. От Юли его перемещение не укрылось, и она еле заметно кивнула.

Бык наконец понял, что его «развели», и, перестав крутиться на месте, пытаясь заглянуть через плечо, попер напролом.

Пудовый кулачище пошел вперед, но неожиданно встретил пустоту. Бык, пролетев по инерции пару метров, шлепнулся на пол и врезался в эстраду. Толпа взорвалась аплодисментами и еще больше попятилась.

Бык, опираясь на край эстрады, поднялся на ноги и обернулся. В его глазах горела ярость.

– Па-атанцуем, парниша! – Юля мотнула головой, и ее золотистый «хвост» лег ей на правое плечо, а на лице проявилась загадочная улыбка.

Мягко, пружинисто ступая на носках, будто продолжая танцевать, Юля приблизилась к своему противнику. Ее правая рука поднялась, показывая Быку открытую ладонь с сомкнутыми плотно пальцами, а левая застыла на уровне пояса, как бы прикрывая живот. Правая ладонь начала, как кобра, ритмично раскачиваться.

Бык опять ринулся вперед, пытаясь свалить противницу ударом кулака, но произошло неожиданное.

Юля снова мотнула «хвостом», эффектно перебрасывая его на левое плечо, мягко ушла с линии атаки, а руками вдруг сделала весьма странное движение: правой рукой плавное «уводящее» движение назад, а левой – вправо и вверх.

Эффект для зрителей это имело поразительный – Бык пролетел мимо, кувыркнулся в воздухе и с шумом шмякнулся на бетонный пол.

– У-шу! У-шу Шаолинь!! Круто!!! – выкрикнул из толпы какой-то восторженный полуподросток, за что получил злобную отповедь патриотически настроенной Юли.

– Неуч! Русский бесконтактный рукопашный бой! – рявкнула она, но ее слова потонули в восторженных воплях толпы.

С каждым шумным падением Быка толпа все более и более раздавалась вширь в опасении быть задетой беспрерывно падавшим грузным телом.

Сначала никто не приглядывался к тому, почему этот Бык беспрестанно падает, но потом все больше и больше людей стало замечать, что его противница к нему даже пальцем не прикасается. Получалось, что он летает как бы сам по себе, подчиняясь лишь слабому мановению руки Юли.