Маневры неудачников

— У вас тут случайно не бродит легенда о древнем флоте боевых кораблей, принадлежащем, допустим, Предтечам и потерянном в пространстве? Флоте, где каждый корабль в бою стоит целой эскадры и несёт на борту вооружение, способное уничтожить целую планету? Флоте, который только и ждёт своего нового владельца и готов гостеприимно распахнуть свои бронированные люки перед первым встречным?

— Впервые слышу такую чушь, — сказал Визерс. — Кто тебе это рассказал?

— Никто. Просто я читал о чём-то подобном. Когда-то очень давно. — А потом консул скаари заговорил о патрулировании пустоты и о том, какие усилия надо предпринять, чтобы она продолжала оставаться пустотой, и в моей голове возникли такие ассоциации и всплыли воспоминания о прочитанных в детстве книгах. Говорить всего этого Визерсу я не стал. — Но что тогда ты имеешь в виду под «четвёртой силой»? Ещё один вид разумных существ?

— Исследованный сектор галактики похож на оазис посреди пустыни, — сообщил мне Визерс. — Мы заперты в этом оазисе, вокруг нас только бесплодные пески, а водоёма не хватит на всех.

— Очень красивая метафора. Ёмкая, — сказал я. — И надо найти либо другой оазис, либо каких-нибудь бедуинов, которые встанут на нашу сторону в битве за старый водоём? А ты не думал о том, что бедуинов может терзать та же проблема и они предпочтут выкинуть из оазиса всех?

— Появление бедуинов в любом случае нарушит баланс сил, и Альянс получит хоть какой-то шанс. Пока таких шансов нет. А когда я говорю об Альянсе, я имею в виду всё человечество. У независимых миров нет сил, чтобы выстоять в одиночку.

— Асад ад-Дин придерживается другого мнения.

— Значит, Асад ад-Дин заблуждается, — сказал Визерс.

— У него тоже есть аналитики.

— Не надо петь мне эти песни про маленькое, но гордое государство, способное дать отпор любому врагу, — сказал Визерс. — Асад не зря заигрывает с Империей на протяжении уже десяти лет. Адмирал Реннер давно вхож в его дом и является чуть ли не личным другом. Это что, по-твоему, просто так? Асад похож на человека, который хоть что-то делает просто так?

— Непохож, — согласился я.

— И вот так, поговорив о состоянии дел в галактике и глобальных проблемах, ждать которых осталось не так уж долго, мы плавно подходим к разговору о тебе, — сказал Визерс. — Тебе очень нравится изображать из себя живую мишень?

Что ж, я и не сомневался, что Визерс полностью в курсе истинной причины моего нахождения на этой станции.

— Не очень, но Асад попросил…

— Понятно, — сказал Визерс. — Асад попросил, а ты не мог ему отказать. Особенно если помнить всё то, что он для тебя сделал после Новой Колумбии.

— Да, как-то так.

— Мне кажется, ты до конца не разобрался в личности своего благодетеля и кое-чего о нём просто не понимаешь.

— Ты с ним знаком?

— Заочно. Я читал его досье и тщательно изучил психологический портрет.

— Попробуй меня удивить.

— Это будет уже третий раз за сегодня, — заметил Визерс. — Асад — человек сложный.

— Я пока не слишком удивлён.

— Я понимаю, что он тебе нравится, — сказал Визерс. — Со стороны он должен производить очень хорошее впечатление. Кодекс чести, боевое братство, все дела. Но он политик, и, прежде всего, он — человек практичный.

Я зевнул. Пожалуй, чуть более демонстративно, чем следовало.

— Он унаследовал титул и сейчас занимается укреплением своих позиций, — продолжал Визерс. — А укреплённые позиции — это очень важно, когда речь идёт о семейной политической свалке вроде Леванта. Как минимум трое его братьев недовольны выбором отца и готовы пойти на решительные меры, чтобы переломить ситуацию в свою пользу. Я прав?

— Ты прав, но я всё ещё не удивлён.

— У Асада четверо сыновей, и из них только один достиг возраста, в котором он может наследовать титул, — сказал Визерс. — И поскольку Асад понимает, в каком серпентарии он живёт, наследника круглосуточно стерегут «Чёрные драконы».

— Досье, говоришь, читал? Изучал психологический портрет? Пока вся твоя информация не выходит за рамки того, что можно прочитать в общем доступе в новостях любого информационного агентства.

Насчёт серпентария Визерс абсолютно прав.

Левантийский Калифат очень старомодное государство, и любимым способом решать вопросы наследования там до сих пор является заказное убийство. На Новой Колумбии Асад сам чуть не пал жертвой заговора, когда оказалось, что у корабля, который должен вывести его из-под удара скаари, повреждён прыжковый двигатель.

Диверсии, интриги и саботаж являются неотъемлемой частью политической жизни Леванта. И в центре одной из таких интриг сейчас находился я.

— Два дня назад Асад официально тебя усыновил. В одностороннем порядке, благо законы Леванта это позволяют. Поздравляю, кстати.

— Не с чем. Это фикция, — сказал я.

— Лично я бы назвал это провокацией, — сказал Визерс. — Вызовом, брошенным в лицо недовольным братьям. Попыткой вызвать реакцию с их стороны, заставить их сделать первый ход.

— Первый ход уже сделан, — сказал я.

— Да, он закончился в мусоросжигателе. От какого количества выстрелов ты ещё сможешь увернуться?

— Время покажет.