Малый дом в Оллингтоне. Том 2

Все эти слова глубоко запали в душу мистрис Дейл. Если бы только – когда-нибудь, не теперь – ее милая дочь могла полюбить этого нового молодого героя! Но не будет ли последний геройский подвиг его противодействовать всякой возможности подобной любви.

– Теперь мне можно и ехать, – сказал доктор, вставая со стула.

В это время Белл не было в комнате, но мистрис Дейл все еще оставалась там.

– Нет, извините, вам нельзя торопиться, особенно сегодня, – сказала Лили.

– Почему особенно сегодня?

– Потому что это ваш последний вечер. Присядьте, доктор Крофтс. Я намерена произнести перед вами маленькую речь. Я ее готовила целое утро, и вы должны предоставить мне случай произнести ее.

– Я приеду послезавтра и лучше тогда ее услышу.

– А я хочу, сэр, чтобы вы услышали ее теперь же. Неужели мне не станут повиноваться при первом вступлении моем на мой собственный трон! Милый, добрый доктор Крофтс, как и чем благодарить мне вас за все, что вы сделали?

– Как нам всем благодарить его? – спросила мистрис Дейл.

– Я терпеть не могу благодарностей, – ответил доктор. – Для меня один ласковый взгляд дороже всех благодарностей, а в этом доме на мою долю выпало таких взглядов немало.

– Вы можете быть уверены во всегдашнем нашем сердечном расположении, – с чувством произнесла мистрис Дейл.

– Да будет над вами милость Господня! – сказал он, готовясь идти.

– Но я еще не произнесла своей речи, – заметила Лили. – И сказать ли правду, мама, вы должны удалиться, иначе мне не удастся сказать ее как следует. С моей стороны очень неприлично, не правда ли, выгонять вас, но это будет только на три минуты.

Мистрис Дейл, сказав несколько шутливых слов, вышла из комнаты, но, выходя, была не совсем спокойна. Следовало ли ей уходить, предоставляя Лили полную свободу говорить доктору Крофтсу, что придет в голову? До сих пор она никогда не сомневалась в своих дочерях, не сомневалась в их благоразумии, и потому-то с ее стороны было весьма естественно удалиться, когда ее попросили. Спускаясь, однако же, с лестницы, она впала в сомнение: хорошо ли она поступила?

– Доктор Крофтс, – сказала Лили, как только они остались одни. – Сядьте вот здесь, ко мне поближе. Я хочу задать вам вопрос. Что вы говорили Белл недавно вечером, когда оставались с ней в гостиной?

С минуту доктор сидел не отвечая, и Лили, внимательно следившая за ним, могла видеть при свете камина, что он не ожидал такого вопроса: почти вздрогнул, когда услышал его.

– Что я говорил? – протяжно повторил Крофтс слова Лили. – Я спросил ее, может ли она полюбить меня и сделаться моей женою.

– Какой же она вам дала ответ?

– Какой она мне дала ответ? Она просто отказала мне.

– Нет-нет-нет, не верьте ей, доктор. Это не так, мне кажется, не так. Помните, однако, я вам ничего не говорю от ее имени. Она не высказала мне своих мыслей, но если вы истинно ее любите, то надо быть сумасшедшей, чтобы отказать вам.

– Лили, я ее истинно люблю, это совершенная правда.

– В таком случае обратитесь к ней еще раз. Теперь я говорю в свою собственную пользу. Мне невыгодно будет потерять такого брата, каким были бы вы. Я так искренно люблю вас, что не могу лишиться вас. А она, я уверена, полюбит вас. Вы знаете ее натуру, знаете, как она молчалива и как не любит говорить о себе. Она в одном только призналась мне, что вы говорили ей и что неожиданность поразила ее. Не испытать ли вам судьбу еще раз? Я знаю, как безрассудно с моей стороны задавать такие вопросы, но, по-моему, правда лучше всего.

– Снова испытать судьбу?

– Знаю, что вы хотите сказать, и думаю, что она достойна быть вашей женой. Я уверена, что она вполне достойна. Вы не станете на меня ябедничать, не так ли, доктор?

– Ни за что!

– И вы сделаете еще попытку?

– Да, попытаюсь.

– Помоги вам Бог, добрый брат мой! Надеюсь, что вы будете мне братом.

В то время как доктор протянул ей руку, чтобы проститься, Лили чуть приподнялась, и он, наклонившись, поцеловал ее в лоб.

– Попросите маму прийти ко мне, – были последние слова Лили, когда доктор выходил из двери.

– Ну что, милая, сказала ли ты свою речь? – спросила мистрис Дейл.

– Да, мама.

– Надеюсь, что это была благоразумная речь.

– Надеюсь, мама. Но она так меня утомила, что я сейчас лягу в постель. Я думаю, вышло бы мало пользы, если бы я отправилась сегодня в школу.

И мистрис Дейл, в стремлении поправить вред от чрезмерного усилия дочери, прекратила дальнейшие расспросы о прощальной речи.

Возвращаясь домой, доктор Крофтс не слишком торжествовал как счастливый влюбленный. «Может быть, она и права, – говорил он себе, – во всяком случае, я спрошу еще раз». Но это «нет», которое Белл произнесла и повторила, все еще неприятно звучало в его ушах. Есть такие мужчины, над ушами которых сделайте хоть целый залп из слова «нет», а они все-таки не услышат в нем настоящего отказа, а есть и другие, которым слово это, однажды произнесенное, хотя бы шепотом, служит неизменным приговором высшего судилища.

Глава XLIII. Фи, фи!