Малый дом в Оллингтоне. Том 2

Хопкинс никак не мог этого понять. В обыкновенном расположении духа сквайр весьма неохотно допускал упущения в делах подобного рода, и тем более не позволял себе делать таких упущений во всем, что касалось Малого дома. Поэтому-то Хопкинс и стоял теперь подле террасы, приподняв шляпу и почесывая в затылке. «Между ними что-нибудь не ладно», – сказал он самому себе с оттенком глубокой печали на лице.

Но когда сквайр дошел до конца террасы и вступил на дорожку, которая вела кругом дома, он остановился и подозвал к себе Хопкинса.

– Сделай что нужно в дымовых трубах, – сказал сквайр.

– Слушаю, сэр, очень хорошо, сэр. И всего-то придется переложить несколько кирпичей, на эту зиму больше ничего не надо.

– Уж если делать, так делать хорошо, приведи все в надлежащий порядок, – сказал сквайр и удалился.

Глава XXXIX. Доктору Крофтсу отказывают

– Слышал новости из Малого дома, мой друг? – спросила мистрис Бойс своего мужа спустя два или три дня после известного визита мистрис Дейл.

Был час пополудни, и приходской священник вернулся домой после отправления треб, чтобы разделить трапезу с женой и детьми.

– Какие новости? – спросил мистер Бойс, ведь он никаких новостей не слышал.

– Мистрис Дейл с дочерьми оставляют Малый дом, они хотят переселиться в Гествик.

– Как!? Мистрис Дейл уезжает!? Пустяки! – сказал священник. – Да что ей за нужда ехать в Гествик? Она не платит ни одного шиллинга аренды за дом.

– Могу тебя уверить, мой друг, что это правда. Я только что теперь была у мистрис Харп, а она слышала это от самой мистрис Дейл. Мистрис Харп говорит, что в жизни не была до такой степени удивлена. Должно быть, вышла ссора, это всего вероятнее.

Мистер Бойс сидел молча, снимая перед обедом свои грязные башмаки. Такого важного известия, касающегося общественной жизни в его приходе, уже давно не доходило до него, и он едва верил столь неожиданной новости.

– Мистрис Харп говорит, что, по словам мистрис Дейл, ничто, по-видимому, не может изменить ее намерения.

– И говорила, почему?

– Да не совсем. Но мистрис Харп говорила, что она поняла, как будто между нею и сквайром произошла размолвка. Оно и не могло быть иначе. Вероятно, тут дело касалось этого Кросби.

– Они будут очень нуждаться в деньгах, – сказал мистер Бойс, надевая туфли.

– Я то же самое говорила мистрис Харп. Эти девушки вовсе не приучены к настоящей бережливости. Что с ними будет, право, не знаю, – и мистрис Бойс, выражая свое сочувствие к дорогим друзьям, значительно успокоилась перспективой их будущей бедности. Это всегда так случается, мистрис Бойс была нисколько не хуже своих ближних.

– Ничего, еще, Бог даст, помирятся, – сказал мистер Бойс, которого эта перемена в житейских делах так обрадовала, что он посчитал: это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Вряд ли, – сказала мистрис Бойс. – Мне что-то не верится. И он, и она – люди очень упрямые. Мне всегда казалось, что эти прогулки верхом, дарение девицам шляпок и нарядов для верховой езды не доведут до добра. С ними обходились, как будто с дочерями сквайра, а они все-таки не его дочери.

– Да оно почти одно и то же.

– А теперь мы видим разницу, – сказала рассудительная мистрис Бойс. – Я часто говорила милой мистрис Дейл, что она действует неблагоразумно, вот и выходит моя правда. Впрочем, я все-таки по-прежнему буду посещать их.

– Разумеется.

– Какая перемена! Какая перемена! Это будет страшным ударом для бедненькой Лили, особенно после потери прекрасного жениха и прочего другого.

После обеда, когда мистер Бойс отправился по своим делам, тот же предмет был разбираем между мистрис Бойс и ее дочерями, причем мать старалась внушить своим детям, что достоинство мистрис Дейл нисколько от этого не пострадает, что она останется все такою же леди, как и прежде, даже если б ей пришлось жить в закопченной лачуге в Гествике, и из этого наставления девицы Бойс ясно поняли, что мистрис Дейл, Белл и Лили были, так сказать, в одном шаге от потери положения в обществе и что с ними надо обходиться соответственно.

Все это, однако же, доказывает, что мистрис Дейл не подчинилась доводам сквайра, хотя и не была в состоянии их опровергнуть. Возвратясь домой, она сознавала себя почти побежденной и при разговоре с детьми по внешнему виду и голосу казалась женщиной, которая едва понимала, что должна делать. Но дочери мистрис Дейл не были свидетельницами того, как вел себя сквайр, не слышали его слов и потому не могли согласиться на отказ от своего намерения потому только, что оно не нравилось сквайру. Поэтому они сподвигли мать на новые решения, так что на другое утро мистрис Дейл написала письмо своему деверю, в котором говорила, что она подумала обо всем им сказанном и решительно считает себя обязанною оставить Малый дом. Сквайр не ответил на это письмо, и потому она сообщила свои намерения мистрис Харп, полагая за лучшее не делать из этого тайны.

– Как жалко, что ваша невестка хочет нас оставить, – сказал мистер Бойс сквайру в тот же вечер.