Мальчик за последней партой

ХЕРМАН. Есть нечто, о чем мы еще не говорили. До сих пор мы избегали этого вопроса, но больше откладывать нельзя. Это заглавие. Потому что заглавие обязывает. Заглавие – это своего рода договоренность с читателем, оно сразу дает ему представление о том, что ему предстоит оценить, на что обратить внимание: «Война и мир», «Братья Карамазовы»… Как насчет «Мальчик с последней парты»?

Пауза.

КЛАУДИО. Я думал, может, «Мнимые числа»?

Пауза.

ХЕРМАН. В заглавии не должно быть особой литературы, оно не должно восполнять отсутствие литературы в самом произведении. «Преступление и наказание», «Дядя Ваня»…

КЛАУДИО. Мне нравится «Мнимые числа».

ХЕРМАН. Давай на сегодня закончим, я вижу, ты устал. Сегодня утром ты заснул на уроке. Было так скучно?

КЛАУДИО. Я всю ночь писал.

Дает новые листы Херману. Херман дает ему «Волшебную гору».

КЛАУДИО. Может, нам стоит встречаться еще где-нибудь. А то ребята из класса начинают болтать. Зачем, мол, этот задерживается каждый день после урока? У них слишком богатое воображение.

Уходит. Херман читает новое сочинение.

КЛАУДИО. Они так счастливы из-за пятерки, что оставляют меня ужинать. Первое готовит отец: суп, которому он научился в Китае.

РАФА-ОТЕЦ. У них все идет в ход. В одном ресторанчике у Великой стены нам дали что-то вроде отбивной, маленькой такой, только было непонятно, мясо это или рыба. Очень вкусно! И знаете, что это было? Перепонка утиной лапы!

РАФА. У нас в классе две китаянки.

КЛАУДИО. А у Кафки есть рассказ, который называется «Как строилась китайская стена». Мне Херман давал почитать, наш литератор.

ЭСТЕР. Рафа говорит, он какой-то странный. Мрачный.

КЛАУДИО. Элиана вносит второе. Эстер сердито смотрит на нее. Элиана уходит с грудой грязных тарелок.

РАФА-ОТЕЦ. В чем дело?

ЭСТЕР. Она знает, в чем дело.

РАФА-ОТЕЦ. И…?

ЭСТЕР. Помнишь мой замшевый пиджак? Я положила его в пакет вместе с другими вещами для церкви, чтобы отдать бедным. А в воскресенье мы с Кончей были в центре и столкнулись там с Элианой, и тут я вижу, что Элиана…

Входит Хуана. Херман отрывается от сочинения и смотрит на нее.

ХУАНА. Я думала, ты за мной зайдешь, и мы вместе пообедаем.

ХЕРМАН. У нас полдня ушло на обсуждение имен персонажей. Мне лично имена Эстер или Рафа ни о чем не говорят. К тому же идет постоянная путаница, где сын, а где отец. Но ты бы видела, как он уперся: «Их зовут именно так!»… Что-то случилось?

ХУАНА. Утром подхожу к галерее, а там вывеска: «Сдается в наем». Я, естественно, им звоню и напоминаю, что они мне обещали месяц. Не знаю, кто из них подошел, Росарио или Эухения, никогда их не различаю, - в общем, она сказала, что все правильно, и что у меня есть время до 30-го. Но ведь они уже объявление повесили!

ХЕРМАН. Это чтобы оказать на тебя давление. Но ты не обращай внимания, просто занимайся своим делом. У них с тобой договоренность.

ХУАНА. Может, проблема не в том, что я выставляю. Сколько раз я говорила Бруно, что нужно поменять название. «Лабиринт Минотавра»! Люди не знают, что это: художественная галерея или еще бог знает что – и просто проходят мимо. Вот, смотри: что скажешь?

Достает что-то из коробки.

ХЕРМАН. Похоже на сумку.

ХУАНА. Это и есть сумка. Африканские народные промыслы. Еще есть рюкзаки, портмоне, кошельки…

ХЕРМАН. Красиво.

ХУАНА. Серьезно? Ушам своим не верю!

ХЕРМАН. Почему? Это действительно красиво.

ХУАНА. Только я не хочу превращаться в продавщицу.

ХЕРМАН. А что в этом плохого? Продавцы хотя бы точно знают, что продают: триста грамм чечевицы, два метра шерсти, кожаный рюкзак… Знают, что по чем.

ХУАНА. Нет, ушам своим не верю.

Откладывает сумку и садится читать сочинение вместе с Херманом.

ЭСТЕР. Так вот, в воскресенье мы с Кончей были в центре и там столкнулись с Элианой, и на ней был тот пиджак. Конча сразу его узнала: «Разве это не твой пиджак?»

РАФА-ОТЕЦ. Ну и что такого? Ведь у нее был выходной.

ЭСТЕР. Рафа, ты меня вообще слушаешь? Это был мой пиджак. На ней.

РАФА-ОТЕЦ. Наверное, она решила, что он тебе больше не нужен. Раз ты и так собиралась его отдать…

ЭСТЕР. Ты что, совсем ничего не понимаешь?

РАФА-ОТЕЦ. Не понимаю, почему ты придаешь этому такое значение. Он же все равно тебе не нужен.

ЭСТЕР. Важны нюансы.

РАФА-ОТЕЦ. Так поговори с ней. Скажи, что тебе это не понравилось.

ЭСТЕР. Я бы предпочла, чтобы ты с ней поговорил.

РАФА-ОТЕЦ. Ладно. Только после ужина.

КЛАУДИО. За ужином ему не по себе: он нервничает, явно не получает никакого удовольствия от еды и, наконец, идет на кухню поговорить с Элианой. Когда он возвращается, его мясо уж остыло. В девять он включает телевизор, чтобы посмотреть новости.

ЭСТЕР. Старый лучше показывал.

КЛАУДИО. Первое, что мы видим – это как во Франции молодые ребята поджигают автомобиль.