Мальчик за последней партой

РАФА-ОТЕЦ. У этих парней нет перспектив. Перед ними закрыли все двери. И таким образом они выражают свой гнев против системы, которая вычеркнула их из жизни.

КЛАУДИО. Рафа – член «Амнисти Интернэшнл», Эстер – «Врачей без границ» и еще какого-то движения против опытов над животными, куда ее записала подруга Конча. После новостей спорта Рафа-отец выходит на террасу покурить. Я иду вместе с ним. До сих пор мне не доводилось смотреть на парк отсюда. Летом я много раз видел, как они втроем ужинали на террасе, а теперь я сам стою здесь и могу наблюдать за парком из дома. В свете фонарей я узнаю пьяницу, который пытается напоить уток, наркоманов, африканцев. Рафа-отец пробегает в этом парке каждый вечер пять километров, но сегодня его мысли где-то очень далеко. Может быть, в Китае.

РАФА-ОТЕЦ. Люди боятся Китая. Но у нас там огромные возможности. Ведь Китай – это…

КЛАУДИО. Слышно, как хлопнула входная дверь. Через некоторое время на террасе появляется Эстер.

ЭСТЕР. Нет, ты это видел? Элиана ушла. Просто собрала чемодан и ушла.

РАФА-ОТЕЦ. Как ушла?

ЭСТЕР. Даже не попрощалась.

РАФА-ОТЕЦ. Но я ей ничего такого обидного не говорил про пиджак. Она не могла из-за этого уйти.

ЭСТЕР. Она его оставила на кухне. Могла, по крайней мере, попрощаться с Рафой.

КЛАУДИО. С террасы мне видно, как Элиана идет по улице с чемоданом. (Продолжение следует).

Пауза.

ХЕРМАН. Вся эта суета вокруг пиджака… Что нового она добавляет к нашей интриге? Если эту сцену убрать совсем, разве мы что-нибудь теряем? Разве что… Может, Клаудио пытается сблизиться с Рафой-отцом? Да, именно так. Он пытается сойтись с ним поближе.

КЛАУДИО. Я? С этим типом?

ХЕРМАН. И это может спровоцировать реакцию со стороны Рафы-сына. До сих пор это был самый бесконфликтный персонаж. Ты сам посмотри: весь вечер он помалкивает, будто воды в рот набрал. Сразу видно, что ты не знаешь, куда его пристроить. Так что, Клаудио, у тебя с ним серьезная проблема.

Пауза. Клаудио поворачивается к Рафе, внимательно на него смотрит. Наконец, достает бумагу и ручку и начинает писать. Рафа и Клаудио садятся за стол, за которым обычно занимаются.

РАФА. Он меня будто голышом выставил. Меня в жизни так не унижали!

КЛАУДИО. Хватит уже. Забей на этого козла и соберись. Семь икс в квадрате плюс шестнадцать игрек в квадрате равняется сто двенадцать. Даже без чертежа тебе должно быть ясно, что это эллипс. Ты видишь, что это эллипс?

РАФА. Кажется, да, по-моему.

КЛАУДИО. То есть как это «по-твоему»? Это эллипс, потому что здесь стоит такой знак. Если знак поменять, то что получится?

Пауза.

КЛАУДИО. Гипербола! Но раз здесь этот знак, у нас эллипс. Давай теперь найдем его фокусы. Что нужно для этого сделать в первую очередь?

РАФА. Он меня будто голышом выставил перед всем классом.

ХЕРМАН. Что-то он уж слишком переживает.

КЛАУДИО. Вы зря так с ним. Не надо было продолжать, когда все начали ржать. Надо было остановиться, когда ребята стали смеяться, а вы как будто еще больше завелись.

ХУАНА. Ты сказал Рафе что-то обидное? Ты можешь быть таким язвительным!

ХЕРМАН. Я только исправил его синтаксические и концептуальные ошибки.

РАФА. Хотел бы я видеть, что бы он сам сделал на моем месте. Наверняка вышиб бы такому учителю мозги. Вышиб мозги и сжег машину.

КЛАУДИО. У него нет машины.

РАФА. Значит, вышиб бы мозги.

КЛАУДИО. А ты можешь сделать кое-что покруче. Напиши в школьный «Факел». Расскажи, как все было и что ты об этом думаешь.

ХЕРМАН. Ты подбиваешь его написать статью против меня?

ХУАНА. Но ведь ты главный редактор! И сам же собираешься публиковать его выпады против тебя?

ХЕРМАН. Зависит от того, как это будет написано.

ХУАНА. Но выступать против преподавателя…

ХЕРМАН. Каждый имеет право написать в «Факел».

ХУАНА. Да, но не что попало. Надеюсь, нельзя писать ничего расистского, или оскорбительного для женщин, или нападать на кого-то. В любом случае это не место для обсуждения методов кого-то из преподавателей.

ХЕРМАН. Я не собираюсь подрывать авторитет «Факела». Никто не сможет обвинить меня в цензуре. Мы печатаем все: и школьные новости, и фотографии из поездок в конце учебного года, и заметки об учителях, вышедших на пенсию, и юмор, и подборки пошлых стишков и глупых рассказов. Нет, никакой цензуры!

ХУАНА. Почему бы тебе не поговорить с Рафой? Чтобы как-то разрядить обстановку. Даже ради его блага, пока он не ввязался в какую-нибудь историю.

ХЕРМАН. Но ведь мне якобы ничего не известно ни о какой статье. Ведь предполагается, что я и понятия не имею о том, что описывает Клаудио.

КЛАУДИО. Знаешь, как надо назвать статью? «Чистая доска».

РАФА. «Чистая доска». Супер.