Магия вычитания лишнего. Как упростить себе жизнь, убрав из нее ненужную информацию, привычки и обязательства

Как и многие великие прозрения, совет Левина вычесть силы, препятствующие прогрессу, становится очевидным при взгляде на прошлое. Однако мы уже неоднократно видели, почему устранение препятствий вряд ли придет нам в голову в первую очередь. То же самое пренебрежение, которое мешает нам вычитать в случаях с конструкциями из «Лего» и с сетками, относится и к тому, как мы воспринимаем изменение сил в системах.

Моя команда подтвердила это в ходе наших исследований. Последняя попытка стратегического планирования в нашем университете началась, как и большинство других, со сбора идей от студентов, преподавателей, сотрудников, членов сообщества, выпускников и (конечно же) благотворителей. Все они высказывали свои идеи по преобразованию сложной системы под названием «университет».

Гейб получила в свои руки данные и, как и ожидалось, увидела безудержное добавление. Люди хотели больше грантов на обучение за границей, больше услуг по сохранению психического здоровья для иностранных студентов, больше вариантов жилья и новую ледовую арену. Большинство этих изменений казались мне прогрессом (я не знал, что в университете есть хоккейная команда). Но, несомненно, потенциал оставался неиспользованным. Из примерно 750 идей менее чем в 10 процентах случаев предлагалось что-то вычесть.

Когда ради одного изменения мы упускаем из виду целую категорию вариантов, это уже плохо. В случае с системами пренебрежение вычитанием еще более пагубно, потому что, как выясняется, упускаемые нами варианты лучше почти по определению.

Даниэль Канеман сформулировал это следующим образом: «Проницательность Левина заключалась в том, что у желающих добиться изменений в поведении есть один хороший способ действий и один плохой. Хороший способ заключается в уменьшении сдерживающих сил, а не в увеличении движущих сил». «Плохой способ», по мнению Левина, заключался в добавлении – будь то поощрения за хорошее поведение или наказания за плохое, – потому что от этого напряжение в системе увеличивается. Обещание Эзре, что он получит печенье, если будет читать книгу, а не смотреть мультсериал, повышает его мотивацию не листать iPad. Но если пообещать Эзре печенье, ему не станет легче сопротивляться iPad. На самом деле он может еще больше расстроиться, если поддастся искушению и возьмется за iPad.

Для достижения той же цели – заставить Эзру взяться за книгу, а не пялиться в экран – я могу убрать манящий iPad, спрятав его подальше от глаз или случайно забыв поставить его на ночь на зарядку. Это пример «хорошего» способа изменить систему, потому что он действительно снимает напряжение.

То же самое с дивестициями из апартеида. При прочих равных условиях добавление стимулов для групп, выступающих против апартеида, не настолько хорошо, как удаление стимулов, которые поддерживают систему расизма. Поясню, здесь речь идет о сложении и вычитании, поскольку оба изменения продвигают систему к цели уменьшения расизма. Но если первое дает борцам за свободу больше средств для борьбы, то второе облегчает саму борьбу. Сама природа систем – их размер и сложность, а также эти важнейшие невидимые силы – наделяет вычитание еще большей силой.

Курт Левин был не единственным ученым (или Куртом) из школы гештальта, который подарил обществу мудрость вычитания. Курт Коффка, в промежутке между четырьмя женитьбами на одних и тех же двух женщинах, придумал клише о высокопроизводительных системах: «Целое больше, чем сумма его частей».

Коффка нашел несложный способ сказать, что сколько бы мы ни знали о частях сложной системы, мы все равно не сможем предсказать ее поведение. Однако приведенная выше банальность, хотя и любимая спортивными дикторами и мотивационными ораторами, оказывается слепой к вычитанию ошибкой перевода того, что на самом деле написал Коффка. Изначально – и более точно – его мудрость звучала так:

«Целое – это нечто иное, чем сумма частей».

Коффку обижало неправильное толкование. Он знал, что целое может быть и меньше суммы частей. Как он неоднократно (и безрезультатно) объяснял: «Это работает не по принципу сложения».

Вычитание части для повышения общей производительности сложной системы остается явлением контринтуитивным. Поэтому было удивительно, когда после демонтажа автострады Эмбаркадеро дорожное движение не стало хуже. Было слегка менее удивительно, когда в 2005 году после ликвидации автострады Чонгье в Сеуле, Южная Корея, движение стало лучше. К тому времени, когда Нью-Йорк закрыл Бродвей для движения транспорта по Таймс-сквер и Геральд-сквер, знающие проектировщики догадались, что их новое пешеходное пространство может сопровождаться еще и снижением интенсивности движения на прилегающих улицах.