Магия соблазна

Лили положила руку ему на плечо. Он не мог улыбнуться ей. Он сейчас вообще ничего не мог. Напряжение сковало его тело.

Это место напомнило ему о кошмарах прошлого. Он вспомнил, как в первый раз вошел в этот дом. А потом вспомнил, как его мать испускает последний вздох. Джулиан вообще никогда бы сюда не вернулся. Он оставил Люпин-Хайтс и все, что здесь происходило, в далеком прошлом. Его привезла сюда Лили. Она была всем, чего он хотел и чего не заслуживал. Так что ради нее он постарается. Попробует расквитаться с этим местом и этим человеком, а потом навсегда забыть их.

И возможно, тогда, если Лили позволит ему, они смогут быть счастливы вместе. Пока ей не пора будет уйти.

Джулиан не был настолько глуп, чтобы верить, что их отношения не закончатся. Он не изменится, и она тоже. Их договоренность не изменилась.

Он попытался не думать об этом, выходя из машины. Все, что ему было нужно, — это чтобы отчим взял на себя ответственность за то, что он сделал. Больше ничего.

Он обошел машину, но Лили уже сама вышла из нее и протянула ему руку. Он взял ее и повел Лили за собой по разбитой бетонной дорожке.

Поднявшись по лестнице к входной двери, он почувствовал, как у него свело желудок от отвращения при виде пустых пивных бутылок, разбросанных по крыльцу.

Поднеся кулак к двери, Джулиан трижды постучал, затем подождал, прикрывая Лили собой. Он просил ее остаться дома, хотя хотел, чтобы она была с ним. Мысль о том, что Лили окажется рядом с этим гадким типом, вызывала у него омерзение. Но она отказалась, сказав, что хочет быть рядом с ним так же, как он в тяжелые минуты был рядом с ней.

— Ну, ну, ну… Посмотрите, кто пришел, — раздался насмешливый голос из-за двери.

Мужчина был на голову ниже Джулиана, тучным, с желтоватым оттенком кожи и белков глаз.

— Винсент.

Джулиан старался избегать называть отчима по имени на протяжении всей своей жизни.

— Чего ты хочешь?

Джулиан почувствовал напряжение Лили. Он прекрасно понимал ее. Никто другой не осмелился бы говорить с ним таким образом.

— Я хочу поговорить с тобой.

Винсент отступил в сторону, позволяя им войти, и ужасное чувство дежавю охватило Джулиана, когда он переступил порог темного дома. Здесь пахло алкоголем, табачным дымом и какой-то тухлятиной из кухни.

— Тогда тебе лучше присесть.

— Мы постоим, — ответил Джулиан, глядя на пятна на ковре.

Он вспомнил миниатюрную красивую женщину, лежащую на этом месте.

— Как хотите.

Винсент плюхнулся на диван, отхлебнул виски из полупустой бутылки и посмотрел на них.

— Зачем он тебе нужен, дорогая?

— Не смей с ней разговаривать, — прорычал Джулиан.

Он горел. Горел изнутри.

— Тогда чего ты хочешь?

— Чтобы ты послушал.

Лили сжала его пальцы, чтобы ярость не лишила его способности сдерживаться.

— Я уехал из этого дома, намереваясь никогда больше не возвращаться сюда. Но мысль о том, что ты спокойно живешь после того, что ты погубил мою мать, не перестает мучить меня.

Винсент усмехнулся, но Джулиан проигнорировал это.

— Я хочу, чтобы ты признался в том, что сделал. Что ты сделал с моей матерью. Не только бил ее, но и пропил ее деньги на лечение. Чтобы ты признался, что делал со мной. Я хочу, чтобы ты взял на себя ответственность, а потом сказал мне, почему ты это делал.

Винсент злобно рассмеялся.

«В этом мире существует настоящее зло, и он пропитан им насквозь», — подумал Джулиан. Ему не следовало приводить сюда Лили. Яркую, солнечную Лили, в фиолетовом платье, с любящим сердцем и чуткой душой.

Она отпустила его руку и прижалась к нему. Ее рука обвила его талию, а он — ее плечи.

Глаза Винсента сузились.

— Ты хочешь, чтобы я признался в том, что сделал? Что я сделал? Учил коротышку манерам? Наставлял свою жену вести себя так, как следует?

Руки Джулиана сжались в кулаки.

— Спокойно… — прошептала Лили.

— Может быть, я был слишком требователен к вам обоим, но посмотри на себя сейчас!

— Требователен? Ты называешь то, что ты сделал, требовательностью?! Ты убил ее! Ты это понимаешь?

Джулиан говорил тихо и угрожающе. Любой другой съежился бы.

— А чем ты помог? — бросил в ответ Винсент. — Весь такой умный из себя, а твоя мать все равно умерла. Какая от тебя польза?

Джулиан не знал, что ответить. Эти вопросы он задавал себе много раз. Он был эгоистом и хотел уехать из этого дома. Подальше от ругани и оскорблений. Он хотел спастись сам, вместо того чтобы помочь матери. Он тоже нес ответственность за ее смерть.

— Ты думаешь, что ты намного лучше меня, мальчик? Ты забываешь, что я тебя вырастил. Мы одинаково виноваты, если хочешь. Не думай, что я не заметил удовольствия на твоем лице в тот день.

В тот день, когда Джулиан наконец дал отпор. Улыбка появлялась на его губах каждый раз, когда он вспоминал об этом.

— Я не такой, как ты, старик. Я не тот, кто бил женщину и ребенка. Я кое-что сделал в своей жизни.

Винсент сделал еще один глоток виски, и от этого движения Джулиану захотелось схватить бутылку и разбить ее об стену.

— Может быть, и так, но ты все равно чудовище — независимо от того, насколько модны твои костюмы или насколько ты богат. Помни об этом.

— Вы ошибаетесь!

— Лили, не надо!