Магия превращений

Потом они вновь подобрали добычу и побежали к центральной площади. Ник успел заметить, что город большой, многолюдный и стоит на воде. Узкие улочки упирались в каналы и протоки с лодочками, плавучими рынками и даже островками, засеянными кукурузой. Ацтеки миновали стену внутреннего города, протопали по просторной каменной площади и взобрались на высоченную ступенчатую пирамиду. На ее вершине располагался храм, богато украшенный жуткими скульптурами. Это место охранялось двойным кольцом отборных воинов. Чтобы попасть внутрь, Тлакаэлю пришлось пересказывать свою родословную и добрую часть подвигов. Только тогда его пропустили. Добычу и пленников подхватили страшные жрецы в черных плащах, с бритыми татуированными головами. Так Николас оказался в просторном каменном зале с низким нависающим потолком. Их оставили в дальней части комнаты под рядами аккуратно отполированных черепов, а предводитель ацтеков поднес статуе Уицилопочтли добытую с огромным трудом табличку. Жрецы загородили дверные проемы и принялись отбивать ритм на небольших барабанах. Звук получался тяжелый и необычайно въедливый, он многократно отражался от неровных стен и неприятно зудел в ушах. Воин-ягуар снова назвал себя и выдавил на язык злому богу каплю крови из еще не затянувшейся раны. В глазах Уицилопочтли загорелся тусклый багровый огонек, каменные плитки под его ногами разъехались, и ценный артефакт провалился во тьму. Тлакаэль остался на коленях возле статуи. Минут десять ничего не происходило, только татуированные жрецы терзали крикливые барабаны. Потом Уицилопочтли заговорил:

– Ты принес ценную добычу, Тлакаэль, сын Арасока. Были ли с этой таблицей чтецы, способные ее понимать?

– Двое бледнолицых: взрослый и мальчишка-колдун. Когда мы пришли, они ничего не читали, – отвечал воин-ягуар.

– Хорошо, – прохрипел бог так, будто имел в виду совсем другое. – Оставьте пленников в нижней комнате. В полночь я приду за ними.

– Повинуюсь тебе, о великий! – воскликнул ацтек.

– Ты хорошо послужил мне, Тлакаэль, сын Арасока, – голос бога смягчился. – В награду я окажу тебе честь. Сегодня ночью ты принесешь мне жертву из своей семьи и получишь право носить три синих пера колибри в волосах.

– Это великая часть! – Тот стиснул зубы.

Он должен был гордиться! Всякий ацтек знал, что нет ничего важнее жертвы богам. Уицилопочтли поддерживал движение солнца по небу и защищал землю от злобных бледнолицых демонов. Но Тлакаэль совершил слишком много достойных подвигов, и его семья заметно уменьшилась.

После этого разговора жрецы сначала разделили добычу, а потом перенесли Теслу и Николаса в нижнюю часть храма. Пленники оказались в клетке с полусгнившей подстилкой. Татуированный ацтек с дикими выпученными глазами наконец-то ослабил путы, из-за которых Ник почти не чувствовал своего тела. Но несчастного мальчика тут же привязали к стене толстыми кожаными ремнями. Ученый оказался рядом, в другом конце клетки. Изобретатель был совсем плох: он уронил голову на грудь и только изредка поднимал глаза и бормотал что-то непонятное. Жрецы напоили пленников, всунули в зубы Николасу хрустящую кукурузную лепешку, потом закрыли клетку и удалились. Здесь, внизу, все было почти так же, как наверху, только хуже. Вся комната была заставлена человеческими черепами. В некоторых тлели тусклые свечи. Над клеткой располагались расширяющиеся отверстия. Через них барабанный бой проникал в комнату, многократно усиливаясь и становясь еще отвратительней. Статуя Уицилопочтли в комнате также имелась – она была встроена в дальнюю стену. Вскоре пришел Тлакаэль и встал на колени возле лестницы, прямо напротив своего бога. Воин-ягуар не смотрел на пленников и оставался неподвижен.

У Ника было достаточно времени, чтобы подумать и понять, насколько безнадежно его положение. Все тело превратилось в один большой синяк, голова болела, желудок сводило. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой – настолько плотными были ремни. Но хуже всего был барабанный бой. Звук заполнял собой все. И мальчик начал подозревать, что ацтеки производят его специально, чтобы блокировать колдовские способности. Всепроникающие вибрации мешали сосредоточиться, не давали услышать магический отклик вещей.

Ник мог вполне свободно поворачивать голову и шевелить кончиками пальцев. Жрецы оставили на полу тыкву-горлянку, и ученик колдуна попытался ее анимировать, но понял, что это бесполезно. Проклятые барабаны не давали почувствовать связь с объектом, а без этого колдовство могло получиться только случайно. После нескольких безуспешных попыток мальчик переключился на Тлакаэля. Начал Ник с самых простых фраз, чтобы заодно проверить свое знание языка науатль:

– Эй, долго будешь там сидеть? – или: – Как зовут твою сестру?

Тот никак не реагировал. Мальчик продолжал говорить, а воин сидел неподвижно. Лишь иногда предводитель покидал пост, чтобы выпить воды или выполнить пару упражнений с мечом. Когда отчаянье пересилило страх, Николас попробовал задеть его:

– Вы, ацтеки, сражаетесь как девчонки! Скоро бледнолицые возьмут вас всех в плен.