Мафиози и его одержимость (ЛП)

Он постоял немного, прежде чем уйти. Я проследила за его движением, когда он выходил из моей комнаты. Виктор исчез так же бесшумно, как и появился. Теперь, когда он ушел, я задумалась, было ли это тоже фантазией, или действительно произошло? Был ли Виктор действительно здесь...или это был еще один сон?

Я раскрыла ладонь и увидела бумажного лебедя. Нет, это было реально. Он был здесь. Он сделал мне подарок, прекрасный, продуманный подарок. Мои пальцы прошлись по оранжевому крылу, а затем по маленькой белой головке. Он был гладким под моим изучающим прикосновением. Бросив последний взгляд на лебедя, я положила его в ящик вместе с ручкой и блокнотом. В целости и сохранности.

Минуты, наверное, превратились в часы, и я наконец встала с кровати. Липкость между моих бедер теперь была частично сухой, но все еще служила напоминанием.

Мой сон. Виктор и я. Мы ... Вместе. Его сладкие исследующие прикосновения.

Даже после многих лет нежелательных прикосновений мужчин я приветствовала прикосновение незнакомца—Виктора. Я жаждала этого, и сон оставил меня желать большего.

Мне было почти стыдно признаться, что он мне нравился. Я наслаждалась этим без воздействия наркотиков, которые мой муж накачивал в мои вены, чтобы заставить меня чувствовать вынужденное удовольствие, доставляемое им.

Мне не нужны были никакие наркотики, чтобы ощутить изысканно—запретное и греховное прикосновение Виктора.

Постыдный поступок в моем сне—я согрешила, но, кажется, не возражала. Когда его губы встретились с моими в легком, как перышко, поцелуе, это было прекрасно, и я хотела наслаждаться этой красотой дольше.

В ванной я стояла под струей воды, смывая все следы прошлой ночи. Моя грудь болела, и я закрыла глаза, прислонившись к стене душа.

Я хотела снова заснуть, чтобы опять увидеть его во сне. После того момента, что мы провели сегодня утром в моей спальне, я хотела большего. Гораздо большего.

Умывшись, я оделась в такое же черное платье, которое носила большую часть времени. Длинные рукава, высокие воротники и подол до лодыжек.

Я выглядела как человек начала 1900-х. Эти жены-домоседки, были достаточно хороши, чтобы только угождать своим мужьям и носить семя мужа в своих утробах.

Валентин превратил меня в такого человека—в ту, у которой когда-то были большие мечты...теперь ничего.

Я уставилась в зеркало и представила себе прежнюю Валери.

Ту, которая умела смеяться. Ту, которая обожала и дышала танцем. Ту, которая принадлежала сцене, танцевала сердцем под прекрасный ритм музыки.

У меня были мечты, были надежды...а потом однажды ночью меня украли.

Я умерла на руках у Валентина—и теперь я просто выживала.

Бросив последний взгляд на зеркало, я пошла прочь. Моя комната была по-прежнему пуста, никаких признаков Игоря. На этот раз я решила избавиться от странного ощущения в груди.

Я наблюдала за внешним миром через свои окна, в своей комнате—в своей клетке. Весь день я вязала, а потом любовалась прекрасным закатом.

Все это время я была одна. Наедине со своими мыслями.

Наедине со своей фантазией—Виктором.

Когда наступила ночь, оставив после себя только темноту, я забралась под одеяло и закрыла глаза.

И в моих снах он снова приходил ко мне. Мы обнимались, его губы прижались к моему лбу.

В моих мечтах—в моей стране фантазий-он был моим мужем. И я была его женой.

Сон заставил мою хрупкую душу взвыть от боли.

***

Я открыла глаза, моргнула раз, другой, ресницы затрепетали. В моей комнате по-прежнему было темно, единственным источником света служила ночная лампа.

Я знала, что все еще ночь...мертвая темная безмолвная ночь.

Но причина, по которой мои глаза затрепетали и открылись - из-за тепла рядом со мной. Тепло, которое просочилось в мои поры и заставило меня чувствовать тепло внутри и снаружи.

Мое зрение, все еще затуманенное сном, наконец-то приспособилось к темноте, чтобы увидеть...его.

Виктор, человек, который прекрасно преследовал меня во сне, лежал на боку. Он лежал лицом ко мне с закрытыми глазами. Он выглядел таким умиротворенным, и на его лице не было ни единой морщинки беспокойства.

Виктор был красивым, экзотическим мужчиной. Красивый, с грубым, жестким взглядом, который он всегда носил. Не было никаких сомнений, что он был плохим человеком—не совсем героем.

Но мне нравился этот злодей, потому что в моих снах он был моим героем.

Мои глаза прошлись по его телу. Он лежал под одеялом рядом со мной, так близко. Должно быть, он снял костюм, потому что на нем была только накрахмаленная белая рубашка, которая была расстегнута сверху.

Мой взгляд вернулся к его лицу, и я не могла перестать смотреть. Я не могла перестать разглядывать.

И я не могла не коснуться его, не почувствовать.

Моя рука поднялась, нависая над его лицом, но еще не касаясь его. Мое сердце бешено заколотилось, и, наконец, мои пальцы коснулись его щеки, чувствуя под пальцами грубую щетину.

Я улыбнулась, все еще касаясь его лица, ох, так нежно.