Мафиози и его одержимость (ЛП)

- Если Алессио-Пахан, Король, то Карлос не меньше. Карлос-это гребаная Глава. Мексиканский картель принадлежит ему. Черт возьми, он правит половиной мира. Иваншовы имеют дела с Карлосом, но даже Алессио не хочет с ним ссориться. Это негласный договор между ними. Но ты, должно быть, по-королевски разозлил его, если он убил Игоря.

Я посадил семя и смотрел, как оно пускает корни. Конечно, Карлос не посылал Диего убивать Игоря.

Я убил Игоря.

Я также убил Диего.

Два зайца одним выстрелом. А теперь нам оставалось только сидеть и смотреть, как начинается драма.

- Наше партнерство глубже, чем ты думаешь, Константин.

При этих словах я выпрямилcя в кресле. Наше партнерство глубже, чем ты думаешь, Константин.

Ах, ну вот опять начинается.

Секреты—что бы там ни скрывал Валентин. Я, черт возьми, знал, что это связано с мексиканским картелем. Мне просто нужно было, чтобы он произнес эти слова.

Каждую фигуру, которую мы передвигали на доске, мы передвигали её старательно. Мы передвигали её с определенной целью.

Мы передвигали её для большей картины.

И большая картина была прямо здесь. Причина, по которой Валентин был таким сильным.

- Что ты имеешь в виду? Есть что-то, чего я не знаю? - медленно спросил я.

Его глаза на секунду расширились, а затем он покачал головой. - Есть много вещей, которых ты не знаешь и не понимаешь. Мы с Карлосом давно знакомы. Мы работаем вместе уже несколько десятилетий.

Я подался вперед, поставив локти на колени и бросив на него тяжелый взгляд. - А ты не думаешь, что мне пора узнать? - ответил я, приподняв бровь.

Валентин утратил свое сердитое выражение. Вместо этого на его лице появилось нервное выражение, и его глаза метались куда угодно, только не на меня. Он откашлялся и потер затылок.

- Всему свое время, Константин, - сказал он вместо этого, отклоняя мой вопрос.- К чему такая спешка?

Я открыл рот, чтобы упрекнуть его, почти отчаявшись узнать его секреты. Ярость закипала во мне, а нетерпение кипело под кожей. Играть в эту игру медленно было трудно. Еще труднее было сохранять характер Константина. И с каждым днем становилось все хуже.

Сделав глубокий вдох, я попытался успокоиться, прежде чем сорваться на него и потерять весь прогресс, которого мы добились. Валентин доверял мне достаточно, чтобы рассказать об убийстве Игоря и спросить моё мнение. Я не мог потерять это доверие.

Валентин повернулся ко мне спиной и уставился в окно, вглядываясь в темноту. - Если Диего действительно убил Игоря, ты знаешь, что это значит?

Его слова заставили меня замереть, а затем я ухмыльнулся. - Это означает войну.

Он помолчал, а потом я услышал, как он вздохнул. – Нет. Мы не можем воевать с Карлосом. И я в это не верю. Должно быть, произошло недоразумение.

Я провел рукой по лицу, взбесившись от его ответа.

Почему Валентин был так уверен, что это недоразумение? Зная Валентина, он был человеком, который не задумается дважды, прежде чем объявить войну.

Его самый доверенный человек только что был убит—и все же он залег на дно.

В этом не было никакого гребаного смысла.

Либо он был слабаком, либо у них с Карлосом действительно были отношения глубже, чем можно было увидеть.

- Игорь был моим человеком. Но таких, как он, у меня тысячи. Его смерть мне ничего не стоит, - медленно продолжал Валентин.

Я издал разочарованный звук, прежде чем откинуться на спинку стула, изображая беспечность.

- Но с уходом Игоря, Валерия…

Я замер от его слов, мои мысли запутались, а сердце заколотилось.

Валери.

Одного ее имени было достаточно, чтобы заставить меня забыть обо всем, в какую бы игру я ни играл. Я больше не был Константином, я снова был Виктором.

Блять. Возьми себя в руки.

Дьявол на моем плече снова принял свой уродливый вид, смеясь над моей слабостью.

Я целыми днями пытался выбросить ее из головы. После той ночи, когда я прикасался к ней, боготворил ее киску, пока ее соки не покрыли мои губы, я пытался забыть всё.

Я попытался избавиться от этого тяжелого чувства в груди. Я старался забыть, какими нежными были ее глаза, когда мы смотрели друг на друга.

Я старался забыть, как она таяла в моих объятиях, когда я впервые нежно поцеловал ее в губы.

Но женщины были моей слабостью.

Валери была моей слабостью.

Я знал, что в ту ночь она не спала, не спала и сознавала, что это я прикасаюсь к ней. Валери думала, что это реально, но потом я все испортил.

В то время как я держал ее в своих объятиях, зная, что полностью контролирую ее мысли в этот момент, я испортил ее разум.

Разбил ей сердце сказав, что это сон.

Но я должен был защитить ее. Даже от самого себя.

В ту ночь я узнал истинный смысл того, что означает быть чертовски одержимым.

Потому что после той ночи, как бы я ни боролся с собой, я все равно вернулся к ней.