Лунные тени разума

— А от чего? — упавшим голосом спросила у него Марта, глядя на Иллу, которая сидела с совершенно стеклянными глазами и дрожала, несмотря на жару.

— Надо дальше идти, — Эло проигнорировал ее вопрос. — До Лейхасса должно быть три часа пешком… Дальше будет немного полегче. Идем!

Они шли, глотая горячую пыль, пот разъедал кожу и тут же высыхал белыми пятнами на одежде.

Но даже то, что кажется бесконечным, рано или поздно заканчивается — сумерки сгустились, воздух уже не обжигал, а был просто теплым и свежим, а колючий сухостой сменялся цветущим вереском.

Начинался Лейхасс.

У подножия ближайшего холма решено было сделать привал — небольшая пещерка с каменистой площадкой перед ней казалась идеальным местом для отдыха и дальнейшего планирования действий. Вдалеке виднелся берег древнего, самого большого в этих краях озера, которое лежало теперь в долине безжизненно ровной пустой чашей. И где-то в центре этого безводного великолепия вспыхивали беззвучные молнии и разноцветные всполохи, подобно северному сиянию, терзали небо. Завораживающе красиво. И безжалостно.

Это был Разрыв. Тот самый, ради которого они шли сюда.

Эло пошарил под ногами, нашел сухую веточку, которую поджег и бросил на нее горсть каких-то белых гранул, достав их из кармана. Гранулы тут же распухли, как попкорн, и занялись ярким ровным зеленоватым пламенем.

— Этого надолго хватит, — пояснил он Марте, с интересом наблюдавшей за его действиями.

Марте казалось, что теперь, приняв, наконец, горизонтальное положение, она не сдвинется с места ни под каким предлогом. Взбудораженное сознание еще пока боролось со сном, но уже явно проигрывало. Марта наблюдала, как Эло мило беседовал с Иллой, которая уже пришла в себя и, казалось, даже успела отдохнуть, пока они шли. Она обратила внимание на Файдера, который стоял неподалеку и смотрел на Иллу. Даже сквозь дремоту Марте стало страшно от этого взгляда, столько в нем было ненависти. Абсолютная, идеальная, необъяснимая ненависть.

Илла почувствовала этот взгляд и ответила на него доброй обезоруживающей улыбкой медсестры из Красного Креста.

Ангел…

Что тут скажешь!

***

Марта проснулась, стукнувшись о каменную стену пещеры, и встревожено оглянулась — Эло и Илла мирно спали неподалеку, и она поискала глазами Файдера.

Он сидел, тяжело дыша, обхватив голову руками.

— Что с тобой? — Марта спросила машинально, не надеясь особо на ответ.

— Я не знаю, — честно ответил Файдер и вышел наружу, взяв с собой воду.

Он выпил немного, а остальное вылил на себя. Легче не стало.

Боль. Везде. Во всем теле. Как будто каждую клеточку его организма выворачивали наизнанку. Потом жар.

Жар ударил зловещим румянцем по щекам, груди, стек в легкие, перевернул все нутро и врезался в мозг.

Файдер потерял сознание.

Очнулся, открыл глаза и закрыл их снова. Хрипло сказал:

— Уйди.

Илла перевязывала ему руку — при падении он сильно ее поранил. Она никак не отреагировала на его слова и, закончив дело, спокойно сказала:

— Ну вот. Кровь я остановила. Скоро заживет.

Сидящий рядом Эло спросил с явно озабоченным видом:

— Рана — это ерунда. Это я и сам знаю. Что с ним происходит?

Файдер попытался встать:

— Да все нормально уже. Я в порядке.

Эло придержал его:

— Подожди, не дергайся, — и снова обратился к Илле:

— Ты что-то знаешь.

Илла стояла над ними и снисходительно улыбалась, как учительница над неразумными детьми.

— Нечего страшного. Он просто очень сопротивляется, поэтому такая реакция.

— Чему? — крикнул Эло. — Я не понимаю.

— Тому, что должно произойти. И это произойдет. Потому что он не сможет это удержать, как ни старается.

— Можно я разобью ей голову? — спросил Файдер с закрытыми глазами.

Илла заговорила, волнуясь:

— Вы рассчитываете только на науку и логику. Вы все разобрали по формулам и думаете, что всё можете. Идеально чистая энергия, идеально!.. Нельзя искусственно создать чувства!

Эло перебил ее, усмехнувшись:

— Можно. Мы же создали.

— А вас не смущало, что что-то постоянно ускользает от вашего внимания, что-то бесконечно непостижимое! Но без чего нельзя, понимаете, нельзя!

Эло невозмутимо продолжал защищаться:

— Я понимаю, о чем ты говоришь, но мы решили, что влияние этого фактора будет незначительным. Искусственные чувства — вовсе не означает суррогатные! Они так же сработают! Ну-у… должны сработать.

Илла закрыла лицо руками:

— Не говори так! Ты не понимаешь! Вы никогда этого не поймете! И поэтому я здесь. Вы бы никогда не согласились на наши условия. Но и без вас мы не смогли бы справиться сами. Как бы ни были верны ваши расчеты, кристалл может не сработать, и тогда… тогда все погибнет! Но я здесь, чтобы спасти нас всех!

— Аллилуйя, — громко сказал Файдер, поднимаясь. Он посмотрел на Эло и Марту. — Мне надо поговорить с нашим спасителем наедине.

Файдер молча стоял спиной к Илле. Потом повернулся со страшным лицом и грубо прижал ее к стене. Он заглянул в небеса ангельских глаз и процедил сквозь зубы:

— Говори. Всё. Или я уничтожу тебя. И плевать, что мир рухнет. Мне вообще на всё плевать!

Прижатая к стене Илла одарила его улыбкой победителя.