Lost in the Funhouse

Победа, триумф, завоевание. Наконец-то это случилось. Случилось так, как случилось, потому что Маргарет с сожалением покинула семейный очаг - дети были уже совсем взрослыми, - оставив за собой место горничной, маленькую спальню рядом с каморкой, которую узурпировал сам коварный хозяин. Поступок был логичным и очевидным. Теперь он контролировал весь нижний этаж дома на Грассфилд-роуд, за исключением прачечной. Вниз он перетащил все ценные вещи: куклу Хауди Дуди, куклу клоуна Вилли, журналы и артефакты о рестлинге, турник, фотографии Фабиана, Преслиана в огромном количестве, конги, сломанные бонго, стопки комиксов, постоянно пополняющиеся коллекции пластинок, книги битников, собственные стихи и сочинения, а также все диковинки, которые когда-либо дарили ему бабушка с дедушкой. К тому же теперь в спальниках отряда F появилось дополнительное пространство для неизбежных групповых аварий. И вот в канун Нового года на Пенн-Стейшн они нашли эту девушку, разрушительную хиппи, умнее своих лет, которые были такими же, как и у них. Ее звали Кэрол. Красивейшая рыжая, очень либеральная и продвинутая в сексуальном плане, совершенно новый тип девчонки, городской девчонки, к тому же. Гленн влюбился в нее первым, спел ей серенаду на губной гармошке, и они быстро начали заниматься этим. Она часто приезжала в Грейт-Нек и решала - веря в свободную любовь и все такое - произвольно завязать отношения с каждым членом отряда. Она еще не выполнила свою миссию, поскольку Энди был Энди, и с ним было не так-то просто договориться. В ночь, когда мир изменился, она целовалась почти со всеми в каморке, пока не остался только Энди, которого она привела в его новую спальню и предложила принять более серьезные меры. Энди был очень возбужден, но... ох! Он попросил ее подождать, а сам бросился к друзьям и сказал: "Эм, ладно, что мне делать?". "У него не было ни малейшего представления, - говорит Гевинс. Они усадили его и составили для него карту каждого движения. "Мы говорим об очень наглядных инструкциях, все о смазке, введении, облизывании, покусывании и поглаживании, шаг за шагом". Он заставил их повторить то, что они ему говорили. Еще раз, с самого начала. Его глаза выпучились, когда он впитывал бесценную информацию. "Так, подождите, значит, сначала я ее целую? Как долго мы будем это делать?" Через полчаса он сказал: "Ладно, теперь я понял". Отряд - все, кто бился в конвульсиях, - поднялся, чтобы ободряюще похлопать его по спине и сказать ему: "Удачи! Дерзай! У тебя получится!" В десять часов следующего утра, как они все помнят, он вышел из своей спальни с глазами, похожими на мячи для гольфа, и произнес таким восторженным тоном, какого они еще не слышали: "Сегодня я мужчина!"

"В одиннадцатом классе, - с гордостью рассказывал он одному из интервьюеров много лет спустя, - я потерял девственность и поцеловал девушку в ту же ночь!"