Лоханка

– Да можно и двадцать три, только мне авиационная или зенитная скорострельность не нужна, а то снесёт мой танк отдачей (помню я, что вытворяют четырёхствольные зенитные установки – это же чистый ураган!). Давай я одиночными буду стрелять – это не больше, чем по три раза в секунду получится. Мне главное, чтобы заряжалось само.

– Так это значительно проще, – ответил Яков. – Мы даже образцы тебе поставим через несколько месяцев, как только завершим баллистические проверки. Они у нас, считай, уже есть в лабораторном исполнении для крепления на стенде. Однако пока не до конца автоматические, скорее самозарядные – но запирание затвора и система подачи снарядов работают надёжно.

Пошли мы смотреть это чудо. Ох, и бабахает оно – жуть. Посмотрел я на его «работу», и взяли меня сомнения. Сами посудите: двухсотграммовый снаряд вылетает со скоростью девятьсот метров в секунду. То есть импульс примерно такой, как от удара кувалдой. Естественно, уходит он в отдачу, то есть лупит по моему малепусенькому танчишке, причем как раз в башню. Да тут никакого неприятеля не надо – от собственной пальбы рухнет моя машина набок и только гусеницами будет перебирать.

– Нет, – говорит Таубин, – погляди, какой у нас длинный ход ствола! На всю длину патрона. Считай, четверть метра. Так что твоя кувалда будет бить не прямо в башню, а через толстую подушку.

Присмотрелся я к конструкции, прикинул на бумажке, подсчитал усилие – терпимо получается.

Еще магазинное питание у этого агрегата забавное: девять обойм по девять патронов – всего восемьдесят одна штука. И весит сия сборка четверть центнера – не перезарядишь в бою по-быстрому. То есть – нужно следить за расходом боеприпасов. Это просто принимается к сведению – вряд ли тут что-нибудь сделаешь – не наступило пока торжество металлических патронных лент.

Поинтересовался я ещё одним механизмом, предохранителем. Очень уж он добротно сделан да тщательно прилажен.

– Это для синхронизации с работой самолётного двигателя, – объяснил Таубин. – Пушка-то авиационная. Можно стрелять и через плоскость вращения винта, но для того, чтобы не угодить в собственную лопасть, пока она находится на пути снаряда, выстрел запрещается. Впрочем, могу для бранзулеток и проще сделать.

– Не надо, – ответил я, – пусть остаётся, как есть. Подходит мне этот вариант – незачем разрушать унификацию.

Вслед за этим я призадумался. Если ставить на танк и гранатомёт, и пушку (а очень хочется) – это сразу два прицела. Плюс – стрелку нужен приличный обзор во все стороны – не крутить же такими большими стволами, чтобы просто осмотреться. К тому же самого наводчика хочется разместить лёжа, но лежачий человек требует башни диаметром с длину его тела потому, что должен вращаться вместе с ней. Всё это я и изложил, набросав свою мысль на бумажке. Дело в том, что взяв произвольного роста стрелка, нужно иметь диаметр башни и ширину корпуса около двух метров, а это уже вовсе не крошечный танк, скрывающийся в складках местности. Если же наводчика не положить, а усадить – это сразу требует не меньше метра вертикального размера плюс как минимум клиренс, что, собственно, уже достигнуто на малых лоханках-бранзулетках. И вот тут у нас с Таубиным начал рождаться довольно хитрый оптический комплекс, совмещающий и перископ и прицел. Только при вращении объектива окуляр оставался на месте. Один недостаток всё портил – в зависимости от угла поворота по горизонтали изображение наклонялось и, при взгляде назад, оказывалось вовсе перевёрнутым. Остальные же вопросы, в том числе и связанные с вертикальным смещением поля зрения или линии прицеливания, решались более-менее корректно, если не считать перекоса. Это я о подъёме стволов на большие углы возвышения.

Сразу признаюсь, даже без этой особенности получалась довольно сложная конструкция, занимающая немало места всё в той же башне. Оставалось только привыкнуть к меняющейся ориентации вертикали при осмотре горизонта. В своё время мне приходилось читать о том, что по своей адаптивности человеческий мозг весьма совершенное устройство, но понять, разумно ли на него полагаться в столь непростой ситуации, можно только экспериментально. Дадут ли тренировки возможность вести прицельный огонь в направлениях, отличных от «прямо вперёд»?

Решил рискнуть – всё-таки в случае успеха боевую машину получится просто «размазать» по земле. И еще один момент гвоздём засел в сознании: а нельзя ли вообще обойтись одним-единственным членом экипажа? Дело в том, что автоматические коробки передач я знаю неплохо – не раз в них заглядывал. А решать вопрос управления поворотом машины не обязательно с помощью пары рычагов – можно и педалями рулить. И вообще, если употребить ноги для управления, а руки для наводки и стрельбы – получается офигительно круто.

Как же мне сейчас не хватает самых обычных телекамер, столь доступных в моём родном будущем!

* * *