Лобановский

«Была бы моя воля, — говорил Лобановский уже после Испании, — я не стал бы ввязываться в это бессмысленное занятие. Всё решалось на уровне руководства республик — Украины и Грузии. По звонку из Москвы».

Бесков, Лобановский и Ахалкаци собирались втроём и обсуждали сроки выезда на чемпионат в заранее подобранную резиденцию. Лобановский убедил коллег ни в коем случае не лететь в Испанию за несколько дней до начала чемпионата. «К жаре, — аргументировал он своё предложение, — адаптироваться невозможно. Это говорю не я, а учёные. К тому же нет смысла пребывать в ожидании старта в нервной обстановке чемпионата мира среди темпераментных болельщиков, под пристальным вниманием прессы». Сборная спецрейсом Москва — Севилья вылетела 13 июня, за сутки до начала матча с Бразилией. Во время утренней разминки было сущее пекло, вечером термометр показывал +35 градусов.

Колосков не отрицает, что перед матчем с поляками между Бесковым и Лобановским возник спор концептуального характера. Бесков выступал за щадящий режим подготовки к важнейшей встрече. Дней до игры было достаточно, и, по мнению Лобановского, команду надо было — после обследования футболистов — сначала нагрузить (вплоть до того, чтобы проводить по две тренировки в день), а затем снизить нагрузки, что должно дать эффект в нужное время. Валентин Сыч, насколько известно, выступил на стороне Лобановского, посчитав его предложение научно обоснованным и более верным с точки зрения современных подходов к тренировочному процессу.

Бесков на это заметил, свидетельствует Колосков: «Я всё-таки главный тренер, и решать мне». Лобановский тут же возразил: «Мы тоже приехали сюда не для того, чтобы выполнять роль мальчиков на побегушках». Бесков вспылил: «Тогда я снимаю с себя ответственность за результат игры». Сыч предложил прислушаться к мнению Валерия Васильевича. «В стане тренеров, — констатирует Колосков, — наметился явный раскол». Сам Колосков не считал себя вправе вмешиваться в спор. Он признается, что и по сей день не знает, чья концепция, Лобановского или Бескова, была в тот конкретный момент нужнее для сборной. «Конечно, — говорит Колосков, — задним умом хорошо рассуждать: раз мы не выиграли, значит, Лобановский был неправ. Однако кто знает, как бы сложилась игра при ином раскладе. И всё же думаю, что поляков мы не сумели пройти именно из-за тренерского конфликта. Пошатнулся авторитет Бескова, не сумевшего настоять на своём, и команда негативно отреагировала на это».

Поразительно, конечно, но факт остаётся фактом: Бесков, никогда не подпускавший начальство к командам, с которыми работал, вдруг моментально сдался под напором Сыча с его безапелляционными суждениями по любой теме, в том числе по той, в которой он, как говорят футболисты, «ни ухом ни рылом».

На втором испанском сборе в феврале 82-го Бесков, по свидетельству доктора Мышалова, сознательно отдал бразды правления Лобановскому, видя в нём мастера функциональной подготовки. Тренировки киевские футболисты переносили с улыбкой, не киевские — очень тяжело. «Бесков, — говорит Мышалов, — нервничал, а напрямую обсуждать с Лобановским ситуацию ему было неудобно». Константин Иванович попросил Мышалова:

— Доктор, посмотри по своим данным, как там у тебя всё это выглядит.

Попросил фактически выступить — с позиции медицины — инициатором снижения нагрузок. Мышалов знал, что Лобановского удивит, если предложение о снижении нагрузок будет исходить от врача команды, и решил заручиться поддержкой Ахалкаци:

— Поддержи меня, всем нам будет легче. Меня одного Валерий Васильевич и слушать не станет.

— Какие вопросы! — ответил Ахалкаци. Когда же на обсуждении проблемы Мышалов привёл данные из гроссбуха врача и сказал: «Вот и Нодар Парсаданович тоже...», Ахалкаци даже договорить не дал:

— Нет, я считаю, что всё идёт нормально.

Пресс-атташе «Спартака» Леонид Трахтенберг называет Бескова и Лобановского «непримиримыми врагами» и утверждает, что именно это «сгубило нашу сборную на чемпионате мира 1982 года в Испании». По словам журналиста, «в Испании Бесков и Лобановский даже не здоровались! Они общались только через Нодара (Ахалкаци)».

Трахтенберг рассказывает следующую историю:

«Перед матчем с бельгийцами, которые уже потеряли шансы на выход из группы, Лобановский попросил съездить к ним на тренировку, разузнать стартовый состав. Главный тренер Ги Тис его и не думал скрывать. Спокойно написал в моём блокноте 11 фамилий, сообщил, кого планирует выпустить на замену. Не обманул. Возвращаюсь, навстречу Бесков: “Где состав?” — “Отдал Васильичу”. — “Напиши мне”. — “Зачем? Возьмите у него”. Константин Иванович усмехнулся: “Мне он не даст”».

В разных вариациях эту историю Леонид Трахтенберг рассказывает регулярно. История, что и говорить, занимательная. Но занимательность этой истории вместе со всеми её вариациями заключается лишь в том, что в ней напрочь отсутствует правда.