Лобановский

Не помню уже, куда держала путь команда, заселившись в московской гостинице «Украина» на ночь, — то ли в Киев после Бельмекена, то ли из Киева на очередной сбор. Скорее всего, в Киев. Помню лишь очень хорошо, что и в каких выражениях говорили о болгарском «курорте» Колотов и Веремеев, жившие в одном номере. Я приехал к Веремееву с материалом о нём, подготовленным для одного журнала. Поскольку внутри материала было интервью, которое я брал у Веремеева в начале января в его киевской квартире, мы договорились, что он ознакомится с текстом перед публикацией.

Пока Веремеев читал, мы с Колотовым говорили о бельмекенском сборе. «Это было настоящее издевательство над нашими организмами. Убийство интенсивностью. Как мы выдержали, не знаю», — сказал Колотов. «Ещё неизвестно, — оторвался от чтения Веремеев, — выдержали или нет. Выяснится потом. Опыты учёные проводят сначала на животных — крысах, кроликах. Здесь же — сразу на нас».

Базилевич переживает, что у него тогда не хватило настойчивости для того, чтобы убедить Лобановского, Зеленцова и Годика в ошибочности содержания тех тренировок, хотя он и «был категорически против».

Для Лобановского 1976 год стал очень важным не только в тренерской карьере, но и в жизни, многое помог переосмыслить. После «урока-76» он принимал решения по поступавшим научным рекомендациям только сам, препарируя их, состыковывая приходящую из лаборатории информацию со своими знаниями методики тренировочного процесса и каждодневными видеопросмотрами занятий. Уже в марте 1977-го — всего-то ничего прошло со времени августовского конфликта — киевское «Динамо» впервые в истории вышло в полуфинал Кубка европейских чемпионов, обыграв дома не кого-нибудь, а «Баварию», и в составе победителей было восемь участников Олимпиады в Монреале: Трошкин, Фоменко, Решко, Матвиенко, Буряк, Коньков, Онищенко, Блохин. А ещё были и Рудаков с Мунтяном. И на полный матч — в марте! — всех хватило: голы динамовцы забивали на 82-й и 86-й минутах.

Никто, даже Зеленцов, понимавший задачи, поставленные Лобановским, и его идеи, не представлял в полной мере, чем руководствовался он, принимая то или иное решение. Ещё до отъезда на Арабский Восток Лобановский мог изменить тому или иному футболисту систему нагрузок, не обращая внимания на рекомендации лаборатории, о деятельности которой он всегда имел самую полную информацию. После возвращения из Кувейта Лобановский делал это регулярно. Им была найдена золотая середина дозирования нагрузок.

В осеннем чемпионате-76 дела у киевского «Динамо» с первых же туров пошли неважно. И не могли, наверное, пойти по-другому из-за бунта и его последствий. Когда команда, сыграв пять матчей (треть скоротечного однокругового турнира!), оказалась на предпоследнем, пятнадцатом месте, Лобановского вызвали в ЦК КПУ. Задали только один вопрос: «Вы гарантируете, что не вылетите из высшей лиги?» — «Гарантирую», — ответил Лобановский. Больше «Динамо» не проигрывало, в таблице в итоге оказалось вторым, попутно «на ноль» пройдя в 1/16 и 1/8 финала Кубка чемпионов югославский «Партизан» (3:0 и 2:0) и греческий ПАОК (4:0 и 2:0).

Глава 8 БЕССМЫСЛЕННОЕ ТРОЕВЛАСТИЕ В ИСПАНИИ

Устоявшееся мнение о том, что, дескать, отборочный турнир к чемпионату мира-82 сборная СССР прошла на ура под руководством одного только Бескова, которому ассистировали его зять Владимир Федотов, помогавший в непосредственной работе на тренировочном поле, и Геннадий Логофет, отвечавший за методическую сторону дела, нуждается в уточнении.

На протяжении значительной части отборочных соревнований рядом с Бесковым находились Лобановский и Ахалкаци. Оба «Динамо» — киевское и тбилисское — выступали в роли основных поставщиков футболистов для сборной. Бесков использовал в игровом составе по семь-девять игроков из этих клубов, и фактически с мая 1981 года Лобановский и Ахалкаци вошли в самый невероятный по составу штаб сборной Советского Союза за всю историю её существования. Вряд ли какое-то ещё «волевое» решение советского партийного и спортивного руководства столь же серьёзно навредило футболу — может быть, только решение о разгроме команды ЦДКА после неудачи на Олимпиаде-52.

Идея объединить в сборной трёх совершенно разных специалистов — Бескова, Лобановского и Ахалкаци — принадлежала не заместителю председателя Госкомспорта СССР Валентину Сычу (он её, впрочем, безоговорочно поддержал), а человеку, по инициативе которого в «Спартаке» в самый тяжёлый период существования клуба появился Бесков, — Андрею Петровичу Старостину. Она пришла ему в голову после первых трёх отборочных матчей к чемпионату мира 1982 года. Дважды осенью 80-го были обыграны исландцы, нулевая ничья — 30 мая 81-го — была зафиксирована в выездной встрече с Уэльсом.