Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой

Мод уснула, подложив ладони под щеку, а Ральф долго сидел, глядя на нее и пытаясь смириться с мыслью, что загадочная леди Вуд и есть его жена. Он редко обращался к Всевышнему, но сейчас не мог обойти в своих мыслях небесные силы, которые столь затейливо поступили с ним, бросив ему в объятия его собственную жену, которую он столь безуспешно искал все эти дни и которую не слишком желал видеть. Подарок небес и судьбы был слишком хорош – он желал эту женщину и был готов прожить с ней столько, сколько будет отведено. Но как коварна и ехидна госпожа фортуна в своих забавах! Как потешалась она над ним, когда он искал ту, что находилась рядом, ту, которую мог потерять, гоняясь за ее несуществующей тенью.

«По ее же вине, – сказал он сам себе. – Мод, плутовка, так запутала свои следы, что я мог бы еще долго находиться в неведении о том, что произошло с моей венчанной супругой». А ныне он полноправный муж и владелец земель, поскольку его брак с Мод Бальмер консумирован и он готов подтверждать свои права на нее тысячи и тысячи раз. Полноправный муж, которому жена изменила с ним же самим. Перси в очередной раз выбранился и сжал кулаки, но вдруг замер, пораженный новой догадкой, оказавшейся для него куда более ошеломляющей и болезненной. Если бы на месте Кардоне был другой, она бы не только изменила мужу, она могла бы полюбить этого другого, как полюбила Кардоне.

Ярость и злость – не на Мод, на самого себя – охватили Ральфа, он вдруг понял, что мог потерять главное, гоняясь по свету за вечно ускользающей, иллюзорной удачей.

Волнения, несвойственные грубой душе пирата и воина, требовали вмешательства, и потому Ральф, оторвавшись, хоть и с трудом, от созерцания спящей жены – Мод очень вовремя, что-то пробормотав, перевернулась на другой бок, отправился в кабинет, приказав мальчишке найти Бертуччо и принести эля, да покрепче и побольше.

Эль и верный оруженосец и друг явились одновременно. Олива, словно прочитав желание хозяина, внес кувшин объемом пинты на четыре, а следом внук кухарки, пыхтя, втащил еще один. Кружки висели у него на поясе. Следом явилась кухарка с блюдом, на котором румянилась боками пара жареных цыплят.

– Мессер желает подкрепиться?

– Желает, – кивнул Перси, сам наполняя кружки элем.

– За что пьем, мессер? – спросил Бертуччо, когда они остались вдвоем.

Перси осушил кружку одним глотком.

– Отчего ты спросил, Берт? Мы можем пить, потому что испытываем жажду, тем более что ты, как я погляжу, намерен напиться.

– Я? – Бертуччо очень правдиво изобразил удивление. – Вы несправедливы ко мне, мессер! Кто просил эля, покрепче и побольше? Но я думаю, мы пьем за маленькую леди!

Он сверкнул черными глазами и взялся за кувшин.

– Не смей называть леди Перси маленькой леди! – рявкнул Ральф, приступая ко второй порции. Эль оказался дивно крепким, темным, словно сварен в пивоварне Корбриджа.

– Как вы сказали, мессер? Леди Вуд… – Бертуччо недоуменно поднял бровь.

– Я сказал то, что хотел, – отрезал Перси.

Бертуччо уставился на хозяина, эль, который он наливал в свою кружку, перелился через край и потек золотистой пеной по ее блестящему глиняному боку лужицей на стол.

– Святой Януарий, пусть отсохнет мой язык и ни одна красотка больше не посмотрит на меня… нет, последнее сразу беру обратно… Не хотите ли вы сказать, мессер, что решили не искать свою жену, а жениться на ма… на леди Вуд? Или в Англии разрешено многоженство? А как посмотрит на это ее муж?

– Diablo, Берт, что ты несешь? Какое многоженство?! – взвился Ральф. – Я ее муж! Не своей жены, а леди Вуд… Тьфу!

Он почувствовал, что после всех событий этого дня крепкий эль слишком быстро вскружил ему голову и заплел язык.

– Я хочу сказать, – Перси постарался четче изложить свою мысль, – хочу сказать, что моя жена и есть леди Вуд…

– Не осмелюсь спросить, как вам удалось убедить в этом нашу ма… несравненную леди, – зная вас, не сомневаюсь, что вы способны убедить в чем угодно любую женщину, но как вы смогли убедить в том самого себя, сэр? – воскликнул Бертуччо.

– Заткнись, негодяй! И имей почтение к моей жене, а отныне и твоей хозяйке! – Ральф уставился тяжелым взглядом на оруженосца, впрочем, на последнего это не произвело особого впечатления.

– Хорошо, хорошо, как скажете, мессер, – бодро отозвался он. – Раз вы велите мне считать леди Вуд леди Перси, я повинуюсь.

– Именно это я и хочу сказать, Берт… Я нашел леди Перси – и баста!

Третья кружка пошла вслед за второй. Эль показался крепче, чем вначале, еще сильнее ударив в голову, что, собственно, и требовалось смятенному рассудку пирата. Бертуччо, не отстававший от хозяина в деле опустошения кружек и блюд, продолжил изумляться:

– Кого же мы искали там, на севере, в тех холодных лесах? Вы проехали остров туда и обратно… Вы точно убедились в том, что леди ваша жена, мессер?

– Убедился ли я? Diablo, я разобью твою бестолковую голову, Берт! Леди Перси, дочь сэра Уильяма, приехала в Лондон, чтобы спасать своего отца!

– А вы спасли ее…

– Да, разрази меня гром! – согласился Ральф, приступая к четвертой кружке.