Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой

– Дай мне твою накидку, шапку и коня, сам возьмешь рыжего и следуй за мной, но поодаль.

Облачившись в накидку Бертуччо, поглубже надвинув его шапку, в надежде, что Скроуп не узнает его в этом наряде простолюдина, Ральф вскочил на гнедого и двинулся следом за всадником. Преследование прошло гладко: либо сэр Мармадьюк не думал, что за ним может быть установлена слежка, либо очень ловко скрывал свою наблюдательность. И отчего-то Ральф совсем не удивился, когда понял, что они неуклонно приближаются к дому его собственного брата, графа Нортумберленда.

Скроуп остановился возле знакомых ворот и стукнул по ним тяжелым железным кольцом. Когда он скрылся за открывшимися и тотчас закрывшимися створками, Ральф начал лихорадочно размышлять, как попасть в дом, не раскрывая своего присутствия.

Думал он недолго, поскольку привык действовать здесь и сейчас. Перси забрал свой плащ и берет у Бертуччо и направился в обход дома – к задней калитке, которая, как он помнил, находилась в неприметном узком проходе между домами на боковой улице. Калитка оказалась прежней, чему можно было порадоваться – если бы братец заменил ее на более массивную новую или построил на этом месте глухую стену, задача Перси бы усложнилась. Но Генри всегда отличался ленью.

Ральф легко преодолел возвышающееся перед ним препятствие в пять с небольшим футов, незамеченным спрыгнул в сад, пробрался за кустами к дому и, открыв при помощи кинжала ставни ближайшего окна, несколько мгновений спустя шел по коридору особняка.

В портретном зале ему пришлось слиться со стеной, спрятавшись в небольшом алькове, из-за проходящего мимо мажордома. Ральф прошел в боковую дверь, припоминая, что там находится комнатка, смежная с кабинетом. Она была заперта, и Перси пришлось повозиться, чтобы открыть засов, не производя лишнего шума. Он прошел внутрь, скользнул к двери, ведущей в кабинет, и замер. Голоса из соседней комнаты были слышны довольно отчетливо.

– Как исчез? – раздался сдавленный голос Нортумберленда. – Что значит исчез? Вы клялись, Скроуп, что все будет сделано как надо, а он до сих пор жив!

От охватившего его бешенства Перси не услышал начало ответа Скроупа. Меж тем тот говорил:

– …давно оказался на том свете. Ваш брат, словно заговоренный, ускользает от нас. Но ничего, он объявится. И очень скоро.

Скроуп даже не подозревал, насколько скоро.

– Словно заговоренный… – эхом повторил граф и, чуть помедлив, спросил: – Вы уверены, что он объявится? Вы же не можете найти его. Может, его уже нет в городе?

– О, он здесь и непременно явится ко мне, чтобы убить. Разумеется, в честном поединке, потому как ваш брат, милорд, совсем не похож на вас. Он слишком горяч, открыт, прямолинеен, бесстрашен и на удивление безрассуден.

Наступила пауза, словно граф собирался с силами, чтобы ответить. Когда он начал говорить, голос его звучал так слабо, что Ральфу пришлось напрячься, чтобы услышать его слова.

– Он не изменился, ничто не научило его быть расчетливей и не идти прямо там, где можно пойти в обход. Отчего же он явится к вам? Что он знает?

– Он знает лишь, что его пытались убить, но кто и почему – над этим сейчас он и ломает голову.

– Думаете, он еще не знает о шкатулке? Он не мог ее обнаружить?

– Нет, – медленно, словно обдумывая последующие слова, ответил Скроуп. – Шкатулки не было с ним во Франции, она не была обнаружена и в Эйдоне. Единственное место, где она может быть, – в поместье Бальмера, он заезжал туда, но… Перси наверняка рассказал бы мне, обнаружив письма, – раздался смешок, – как другу.

– Но если он считает вас другом, то почему хочет убить вас?

– О, он желает поквитаться за небольшой обман и за то, что я ухаживал за его женой.

– Волочились за ней, вместо того чтобы навсегда убрать с дороги!

– Наши желания в этом вопросе разнятся, милорд. Вы хотели убрать ее со своей дороги, я же предпочел увидеть ее на своей, – отрезал Скроуп.

– Вы неисправимый сластолюбец! Ну зачем вам эта женщина, зачем? Она же умеет говорить, не забывайте об этом.

– Леди Перси ничего не знает и знать не может, она не опасна. Я сам позабочусь о ней. И не вам попрекать меня женщиной, или вы забыли, как сами возжелали жениться на Анне Болейн?

Наступило молчание, словно собеседники собирались с силами, затем заговорил граф:

– Но вы не смогли удержать ее при себе! И что теперь? Они оба живы, они встретились, их брак наверняка консумирован, и он вступил в свои права на наследство. Все кончено, все! Из-за вас для меня потерян Корбридж, а ведь я и так почти разорен!

Ральф взялся за ручку двери, готовый выбить ее, ворваться в комнату и мечом разрубить узел, который завязали самый близкий по крови человек и тот, кто называл его своим другом. Рука легла на рукоятку меча, но следующие слова Скроупа заставили его остановиться и слушать дальше: