Любопытное приключение

Во время обда я замтилъ, что молодой Уиклоу — Робертъ Уиклоу было его полное имя — уметъ обращаться съ салфеткой; однимъ словомъ, видно было вообще, если не придираться въ мелочамъ, что мальчикъ хорошо воспитанъ. Кром того, онъ отличался простотой и откровенностью, которая меня покоряла. Мы разговаривали большею частью о немъ, и мн не трудно было узнать отъ него всю его исторію. Я отнесся къ нему еще тепле, когда онъ сказалъ, что родился и выросъ въ Луизіан, потому что я прожилъ тамъ нкоторое время, зналъ все прибрежье Миссисипи и любилъ его, и покинулъ его настолько недавно, что интересъ мой къ нему не усплъ еще уменьшиться. Самыя названія мстъ, произносимыя его устами, пріятно звучали въ моихъ ушахъ, такъ пріятно, что я нарочно направлялъ разговоръ такимъ образомъ, чтобы снова услышать ихъ: Батонъ-Ружъ, Плакмайнъ, Дональдсонвиль, Шестидесятимильный пунктъ, Боннетъ-Кэръ, Штокъ-Пристань, Карольтонъ, Корабельная пристань, Пароходная пристань, Ново-Орлеанская, Чупитуласская улица, Эспланада, улица Добрыхъ Дтей, гостинница Ст. — Чарльзъ, Тиволійскій клубъ, Раковинная дорога, озеро Поншартренъ; особенно пріятно мн было еще разъ услышать о „P. Е. Ли“, о „Нашетц“, о „Затменіи“, о „Генерал Кунтманъ“, о „Дункан Ф. Кеннеръ“ и др. старыхъ знакомыхъ пароходахъ. Это было почти то же, что вернуться туда опять: такъ живо воспроизводили эти имена образы предметовъ и мстностей. Вотъ въ короткихъ словахъ исторія маленькаго Уиклоу:

Когда вспыхнула война, они съ отцомъ и больной теткой жили недалеко отъ Батонъ-Ружа, на большой, богатой плантаціи, пятьдесятъ лтъ кряду принадлежавшей ихъ семейству. Отецъ принадлежалъ къ партіи союзниковъ. Несмотря на всевозможные способы преслдованія, онъ не отступалъ отъ своихъ убжденій. Наконецъ, однажды ночью замаскированные люди подожгли ихъ домъ и семейству пришлось бжать, чтобы спасти жизнь. Они бродили съ мста на мсто и узнали, что такое нужда, голодъ и горе. Больная тетка, наконецъ, нашла покой, горе и опасности убили ее; она умерла въ открытомъ пол, какъ бродяга, дождь хлесталъ ей прямо въ лицо и громъ гремлъ надъ головой. Скоро посл этого отца схватили вооруженные люди и, несмотря на мольбы и просьбы сына, несчастную жертву задушили на его глазахъ. (Въ этомъ мст разсказа болзненный свтъ мелькнулъ въ глазахъ юноши и онъ проговорилъ, какъ бы про себя: „Если меня не примутъ, я все равно найду средство, я найду средство!“). Какъ только отецъ былъ признанъ мертвымъ, сыну объявили, что если черезъ двадцать четыре часа онъ не будетъ вн этой области, то ему придется плохо. Эту ночь онъ скрывался на берегу рки, на пристани какой-то плантаціи. Тамъ остановился „Дунканъ Ф. Кеннеръ“. Онъ побжалъ къ нему и забрался въ яликъ, прикрпленный къ корм. Передъ разсвтомъ пароходъ присталъ къ Штокъ-Пристани и онъ сошелъ на берегъ. Онъ прошелъ пшкомъ три мили, отдлявшія это мсто отъ дома одного его дяди, въ улиц Добрыхъ Дтей, въ Новомъ Орлеан, и тогда его мытарства на время прекратились. Но этотъ дядя тоже былъ изъ союзниковъ и скоро ршилъ, что ему лучше оставить югъ. И вотъ они съ молодымъ Уиклоу покинули страну и сли на корабль, вовремя доставившій ихъ въ Нью-Іоркъ. Они остановились въ Асторгауз. Молодому Уиклоу нкоторое время жилось хорошо; онъ бродилъ взадъ и впередъ по Бродвею и разсматривалъ странныя сверныя мста. Но затмъ настала перемна и не къ лучшему. Сначала дядя былъ веселъ, но вотъ онъ началъ выказывать безпокойство и печаль; затмъ сдлался брюзгливымъ и раздражительнымъ, началъ говорить о томъ, что деньги тратятся, а заработать ихъ нтъ возможности, что „мало и на одного, а не то что на двухъ“. Разъ утромъ онъ не пришелъ къ завтраку. Мальчикъ справился въ контор, и тамъ ему сказали, что онъ наканун вечеромъ расплатился по счету и ухалъ въ Бостонъ, какъ думаетъ конторщикъ, хотя наврное не знаетъ.

Мальчикъ остался одинокимъ и беззащитнымъ. Онъ не зналъ, что ему длать, поршилъ, что лучше всего попробовать отыскать дядю. Онъ пошелъ на пароходную пристань, узналъ тамъ, что на бывшія у него въ карман деньги онъ до Бостона не додетъ, а могъ дохать только до Новаго Лондона. Онъ взялъ билетъ до этого порта, ршивъ положиться на Провидніе, Которое пошлетъ ему возможность добраться дальше. Теперь онъ цлые дни и ночи бродитъ по Новому Лондону, гд его, время отъ времени, Христа рада, надляютъ то пощечиной, то щипкомъ. Наконецъ, онъ сдался; мужество и надежда покинули его. Если бы можно было бы поступить въ рекруты, онъ былъ бы страшно благодаренъ. Если онъ не можетъ быть солдатомъ, то нельзя ли его принять барабанщикомъ. Ахъ, онъ готовъ такъ тяжело работать, только бы угодить, и былъ бы такъ благодаренъ!

Прекрасно, вотъ вамъ исторія юнаго Уиклоу, совершенно въ такомъ вид, какъ онъ разсказалъ мн ее, за исключеніемъ подробностей. Я сказалъ: