Лицо под чёрным капюшоном

Она исчезла так быстро, словно её сдуло ветром, а я, открыв крышку горшочка с мясом, запустила в него вилку и прильнула к экрану.

По мере просмотра шоу меня начало охватывать смутное, как сумеречная тень, подозрение, почему и зачем я здесь.

«Если вы сделали неверный выбор, Хранитель истины настигнет вас…»

«Не играйте с судьбой, иначе она может поиграть с вами… Так легко поддаться соблазну, но расплата страшна…»

Покрывшись мурашками, я внимательно наблюдала, как ведущий, похожий на страшного колдуна, вытаскивает из давно похороненного прошлого глубоко запрятанные тайны. Он безжалостно выпотрошил содержимое душ несчастных гостей, как старые подушки. На моих глазах трагически разбивались человеческие судьбы. Из благопристойных и порядочных с виду людей вылезла грязь, которую они долгие годы носили в себе. Выплыла наружу многолетняя ложь. А виной всему был один неверный шаг, необдуманный поступок, совершённый когда-то в далёкой молодости – из-за глупости, жадности, зависти, страсти или ревности… Этот единственный шаг потянул за собой постоянный, вросший в душу страх, что тайна откроется, а когда она, наконец, открылась – отчаяние, боль, разрушенные семьи и растоптанные жизни.

Пригвождённые неопровержимыми уликами, герои уходили из студии сгорбленные и подавленные, словно сама Истина судила их чёрные дела. Жалели ли они о том далёком шаге, а может, и обо всей своей жизни, свернувшей с устойчивой колеи и рухнувшей с обрыва, раскаивались ли они или отчаивались, а может, были готовы, наконец, скинуть с себя этот непомерный, тяжёлый, как камень, груз – все вели себя по-разному, но ни один из них не вышел из студии тем же человеком, каким вошёл в неё.

«Что же заставило их всех явиться сюда на суд Истины?!.» – мучилась я догадками.

Возможно, скоро я узнаю ответ на этот вопрос.

– До следующей встречи! – завершил ведущий программу, приторно усмехнувшись, а у меня остался болезненный осадок от эмоций, которыми было пропитано шоу.

Я бы могла, конечно, предположить, что всё это не более чем очередная постановка, но искренние горькие рыдания участников отметали невольные сомнения – передача правдива от начала до конца. Именно поэтому от неё бросало в дрожь, она проникала в самые заброшенные закоулки сознания, выкидывала на поверхность памяти то, что хотелось забыть, и пугала ужасными потайными глубинами собственной души.

Тем страшнее становилось мне в мягком кресле гостиной перед чайной чашкой и тарелками с фруктами и сыром. Необъяснимое участие ведущего телевизионного шоу подобной направленности в моей личной ситуации вносило сумятицу в мысли.

«Поверь мне и не бойся…»

Нет, он не будет терзать меня, как гостей шоу! Наоборот, он хочет рассказать что-то важное! То, чего я сама никак не могу понять. Распутать все ниточки моей странной и опасной истории…

А вдруг это тоже ловкий обман? И цель приглашения Зимина – уличить меня в неверном выборе, бросить в лицо тяжкое обвинение и назначить страшную цену искупления?..

Но ведь он уже должен знать, что я во всём раскаялась и верну чужой паспорт при первой же возможности! Почему он не судит Неду и Макса, Дэна и Лену, псевдонотариуса и Эйнштейна – тех, кто, по моему мнению, заслуживает большего осуждения? Почему именно меня?!

Однако пора бы ему уже и объявиться собственной персоной, сколько можно томить меня в неведении… Почему он медлит? Где он?!

Выключив телевизор, я вышла на веранду и, чтобы очистить себя от тягостных впечатлений, принялась созерцать ясные сумерки на реке, вдыхая их спокойное тепло.

И в это мгновение за спиной раздался звонкий голос:

– Ну, привет!

Вздрогнув, я обернулась и… остолбенела.

В прихожей стояла я.

Мелькнула сумасбродная мысль, что дежурная перевесила зеркало.

Но тут же до сознания дошло, что передо мной стоит девушка в точно такой же серой майке, как у меня, в таких же джинсах, с такой же коричневой сумкой в руках.

А волосы её выкрашены в светло-русый цвет и подстрижены точь-в-точь как у меня.

– Лена Кольцова? – спросила я медленно, окидывая её въедливым взглядом. Это было непередаваемое ощущение – видеть в другом человеке собственное почти идеальное отражение.

– Угадала. – Она бросила сумку на пол, стянула с ног кроссовки.

– Я к другому человеку пришла, – заметила я с нескрываемой неприязнью.

– К Зимину? И я к нему! – ответила Лена невозмутимо.

Гадина…

В эту секунду мне абсолютно всё стало ясно. В прекрасном номере 909 записывается шоу! Постепенно собираются гости – пришла я, теперь Лена, с минуту на минуту прибудут, видимо, Макс с Дэном, а потом из шкафа выскочит ведущий с криком: «Если кто-то из вас сделал неверный выбор…»