Лицей 2021. Пятый выпуск

Инна просит зайти к пациенту из первого блока, она у него была вчера, его надо присаживать, но у него ампутирована левая нога до самого тазобедренного сустава, поэтому надо переносить его центр тяжести вправо, на себя, тогда он сядет. Она просит сажать его на двадцать-тридцать минут. Фамилии и имени его она не помнит, но указывает койку, на которой он лежит в первом ПИТе.

Прихожу, выполняю срочное, перехожу к плановому. На указанной койке — один-три — мужчина в годах, прикрыт одной простыней. Присаживаться готов, однако меня смущают очертания простыни — там, где не должно бы быть левого бедра, простыня уверенно принимает контур ноги. Спросить в лоб мне нечего. Ну в самом деле, не задам же я вопрос: «Мне тут сказали, что у вас нет левой ноги, тогда что это тут под простынёй, и как мне вас сажать?» Поэтому я старательно заваливаю его на себя, то есть на его правый бок и подсаживаю в подушки. «Удобно?» — «Вполне, только подтяните мне правую ногу немного ближе», — просит он. Приподнимаю пододеяльник и понимаю, что у него нет правой ноги ниже колена. Ладно спутать левую с правой, я сама, бывает, путаюсь, но почему Инна мне сказала, что ампутация высокая бедренная? Хотя с кем в запарке не бывает. Посидели, попили, умылись, снова легли.

Сдаю смену. Принимает Оля.

— Оль, на один-три пациент с ампутацией правой голени, укладывай ногу, как ему удобно, и, присаживая, не наклоняй на себя, ему так неловко.

Утром следующего дня в волонтёрской комнате:

— Таш, ты сказала, что там ампутация голени справа, а на самом деле ампутация ступни слева. И это вроде бы не мешало ему присаживаться.

— Оль, мне вообще передали «высокую ампутацию бедра слева»! А слева всё нормально. Ты точно право и лево не путаешь?

— Может, нога у него отрастает и завтра мы только пары пальцев недосчитаемся? — выдвигает версию Саша.

Для разрешения спора обратились к общебольничной системе мониторинга пациентов. В смену Инны на один-три действительно лежал мужчина с высокой ампутацией бедра из-за травмы на производстве, произошедшей двадцать лет назад. Он улучшился, и за ночь его перевели в линейное отделение. На его место привезли мужчину из нефрологии с ампутацией голени, причина в карте не указана. Он стремительно ухудшился и, к сожалению, не выжил. Его койку занял пожилой пациент с диабетической стопой и, следовательно, ампутацией ниже голеностопа. Он пролежит две с лишним недели в реанимации, но пойдёт на поправку. А Джон Сильвер с отрастающей ногой станет локальным мемом нашей больницы.

В наше оправдание могу сказать, что хотя мы и пытаемся запоминать всех пациентов не только по фамилии, но и имени-отчеству, но работает это хорошо только в тех случаях, когда волонтёр прикреплён к отделению. Если помогать утром в гинекологии, вечером в ОРИТ-9, а на следующую смену выйти в нефру или третий ОРИТ, то главным ориентиром становится именно номер палаты или даже монитора, если говорить о реанимации.

Добрые андромедяне

И если уж мы иногда путаем пациентов, то для них волонтёры неотличимы, все в одинаковых костюмах, цвет волос не виден, лица не разглядишь, фигуру скрадывает тайвек. Некоторые в шутку зовут нас инопланетянами. А иногда не в шутку. Бабушке Мироновой становилось хуже, ещё вчера мы с ней в обнимку дошли до кабинета УЗИ (он на нашем этаже), а сегодня её переводят в реанимацию. Она не сильно сопротивляется, но жалуется:

— Всё захватили инопланетяне, даже эту больницу. Нигде от них не спрятаться. Домой ко мне пришли, сюда привезли, сейчас вот ещё куда-то везут…

Узнает мой голос:

— Вот ты, инопланетная девочка, ты же меня вчера просвечивала и датчиком водила?

Я, конечно, только довела её до кабинета и уложила на койку, но меня она почему-то помнит:

— Девочка, ты же понимаешь по-нашему? Вот вчера сказала, что больно не будет, и мне больно не было! — (Ещё бы, чего может быть больного в УЗИ?) — Вот ты скажи, туда, куда меня везут, мне больно будет?

Я уверяю Миронову, что больно не будет, мы только полечим и вернём назад.

— Хорошие вы всё-таки, инопланетяне, врут про вас на РЕН ТВ. Там говорят, что вы нас убьёте, а вы вроде бы правда лечите.

С этими разговорами мы довезли её до реанимации, переложили, передали. Там ей поправили здоровье и перевели обратно в отделение, но уже не в первую хирургию. Проверяла её по «Орбите» — недавно выписалась. Интересно, она до сих пор думает, что её инопланетяне лечили, или всё-таки осознала, что это был температурный бред?

Рисунки от детей