Лицей 2021. Пятый выпуск

Однажды утром меня попросили «замыть» семь-один — койку Льва Исааковича. Не «вымыть» — это ежедневная уборка, а «замыть» — генеральная уборка после смерти пациента. Роза Давидовна была без сознания, она ничего не знала, но между её бровей лежала глубокая морщина страдания. В тот момент я совершенно не боялась заразиться, я боялась другого — что эта скорбная морщина на лбу останется навсегда. Сняв перчатку, голой рукой я накрыла её тонкую руку. Посидела немного рядом, продезинфицировала руку, надела чистую перчатку и пошла замывать койку её покойного мужа. Когда закончила, то взглянула на её лицо снова, может, мне и показалось, но морщинка страдания стала меньше. Через пару часов сестра попросила меня замыть и койку семь-два. Розочка ушла вслед за своим Лёвушкой.

Глава 5. Ковид головного мозга

Каждый из нас называет это по-своему: одни ковидом головного мозга, другие параковидной энцефалопатией, третьи параличом неокортекса, есть и более обидные названия. Но все эти понятия служат определением того, что наукой ещё не названо и не исследовано, хотя мы видим это каждый день: болезнь, страх ею заразиться и умереть, неопределённость методов лечения вызывают у людей иррациональную панику.

Вот довольно безобидный пример — у моей подруги заболели мама, тётя и бабушка. Все три болеют в относительно лёгкой форме, госпитализация никому не требуется. Моя подруга — дантист, как и её отец. То есть в семье два человека с высшим медицинским образованием, полученным в одном из лучших вузов столицы. К заболевшим приходит терапевт из поликлиники, объясняет протокол лечения, рассказывает, при каких симптомах нужно насторожиться, а при каких — госпитализироваться. Ни одного указанного симптома у них нет, врач уходит. Заболевшие почему-то впадают в панику и решают, что участковый терапевт их специально обманывает. Поэтому спрашивают домашних медиков — мужа и дочь. Их показания сходятся со сказанным участковым. Но и этого им оказывается мало. Почему-то истиной в последней инстанции они, посовещавшись, назначают меня — человека без медицинского образования, просто волонтёра из ковидника. Только после моих слов, ничем не отличающихся от рекомендаций терапевта и двух семейных медиков, заболевшие верят и успокаиваются. Хотя по логике терапевт знает о лечении пневмонии больше пары дантистов, а пара дантистов явно опытнее волонтёра без образования.

Или другой пример. Эта история произошла ещё в весенний карантин. Все вузы тогда перевели на дистанционное обучение, в том числе и технический вуз, в котором учится другая моя подруга. И если с проведением удалённых лабораторных работ было много проблем, то с лекциями их вроде бы возникнуть не должно было. Однако возникли! Профессор, преподающий «цифровую обработку сигнала» и «криптографию», заявил, что не будет читать лекции в Зуме и Скайпе, так как студенты могут заразить его коронавирусом через интернет. Может, у него, конечно, и было тайное знание о свойствах сигнала, только больше верится в ковидную паранойю.

Целители среди нас

Чтобы впасть в параковидную энцефалопатию, совсем не обязательно заболеть «короной», иначе как объяснить появление стольких народных целителей с их методами профилактики и тем более лечения! Вот в Фейсбуке знакомая (с высшим образованием, между прочим) рассказывает, как лечить коронавирус вдыханием паров спирта. Подробно рассказывает, с рецептом, дозировкой, описанием ощущений. И я понимаю, она не шутит, она действительно так лечится.

Рецептов в интернете — на любой вкус: мыльная вода, сода, древесный гриб, чесночная вода, мёд, имбирь, лимон… В общем, всё, что найдётся на кухне и в магазине. «Кухонных врачей» почти невозможно переубедить.

— Я до сих пор не заболел, потому что пью чесночную воду, — говорят они, пока не заболеют.

— Я заболел, но выздоровел, потому что пил чесночную воду, — говорят они после болезни.

Молчат только те, кто пил чесночную воду и курил в целях профилактики специи через трубку, а потом заболел и не выжил.

Лежал у нас мужчина лет сорока, поражение лёгких до пятидесяти процентов, то есть не сильно тяжёлый, но кислородная поддержка была нужна. Он спокойно выполнял всё назначенное — пил таблетки, лежал под капельницами, делал ингаляции, но любил рассказывать врачам и волонтёрам, что лечится по своей методике. Расспросили, что же в неё входит: медитации и чтение особых мантр на выздоровление и укрепление организма. Другая — женщина под пятьдесят — «зашёптывала» все таблетки и флаконы капельниц особым заговором против вирусов. Третья осеняла крестным знамением любое лекарство. В принципе, чем бы дитя ни тешилось. Все поправились, выписались. То есть ко всевозможным чудачествам нам не привыкать. Но один пациент нас удивил.

Особенно брезгливым и чувствительным советую пропустить следующий рассказ.

Сам себе терапевт