Лицей 2021. Пятый выпуск

Даже если закрыть глаза, реанимацию не спутаешь ни с каким другим отделением — тихонько попискивают инфузиоматы, отмеряя нужную дозу лекарств, размеренно пищат датчики давления и сатурации, время от времени врывается сиреной звук, свидетельствующий о том, что кто-то из пациентов ухудшается. На звук этой сирены сложно реагировать адекватно. Во время подготовки нас учили, что при первых его звуках нужно прижаться к стенке и в максимально короткий срок найти себе дело в другом конце отделения. К сожалению, это лишь теория. Даже вжавшегося в стенку волонтёра хватают бегущие на помощь, не разбираясь, есть у него медицинское образование или нет. На некоторое время он становится полноценным членом реанимационной бригады — подавай нужное, придерживай пациента, уноси грязное, старайся угадать, что понадобится в следующую минуту. Волонтёрам посильнее приходилось даже помогать при сердечно-лёгочной реанимации, когда врачи уставали и больше не могли качественно надавить на грудную клетку. Мне с СЛР не пришлось иметь дело, но я помогала на двух операциях.

Первой была установка центрального венозного катетера. Пациентка — женщина в возрасте, буквально час назад переведённая в реанимацию из линейного отделения. Было время обеда, я кормила ослабленного пожилого мужчину на койке четыре-три, а её положили на четыре-один. Она не понимала, где находится и кто вокруг неё, начала вырывать из себя катетеры и скидывать пульсоксиметр. Врач попросила помочь привязать её руки. Не успела я взять фиксаторы в ящичке под медицинским столом, как датчик над кроватью четыре-один начал пищать резко и часто. Врач скомандовала: «Беги за медсестрой, будем ставить подключичку». Если следовать алгоритму, которому нас учили, я должна была позвать медсестру и уйти в район первой ПИТ, чтобы не мешать. Но, наверное, любопытство заставило меня задержаться. Я ведь так и не успела зафиксировать руки пациентки, поэтому сейчас врач с медсестрой не справлялись, пациентка была слишком возбуждена. «Крови не боишься?» — спросила меня врач. Я покачала головой. «Тогда не стой в коридоре, иди и помогай». Втроём мы смогли удержать пациентку, закрыть пространство вокруг операционного поля, обработать кожу вокруг места установки. В какой-то момент пациентка, высвободив руку, опрокинула поднос с операционными принадлежностями, и пока врач боролась за её жизнь, я помогала медсестре собирать новый стерильный поднос. В итоге катетер был установлен и аккуратно подшит, а больная надёжно зафиксирована. Началась прямая подача лекарств, и звук сирены затих.

Вторая операция, на которой я помогала, не была экстренной. На крестце пациента образовался глубокий пролежень с некротизированными тканями, их нужно было иссечь, чтобы процесс не затронул ещё живые и здоровые ткани. Вызвали Илью Николаевича из первой хирургии. Он немного удивился, увидев меня: «Ты с утра у нас была?» — «Да, а теперь здесь». — «Ну раз здесь, то давай помогай».

К счастью, в такие экстремальные ситуации мы попадаем достаточно редко.

Разговоры без слов

Правильно надетый респиратор закрывает подбородок, рот и лицо до самых глаз. Низко на лоб надвинута медицинская шапочка, поверх неё, вторым слоем защиты идёт капюшон от костюма, он также должен закрывать щёки и шею. Вся одежда непрозрачная, лицо закрыто белыми слоями противовирусной защиты. Остаются глаза — сквозь очки только их и видно.

Пациент укрыт белой простынёй от пальцев ног до самой шеи, руки чаще всего под простыней. Из-под простыни тянутся разные трубочки. Голова на белой подушке, пациент ещё интубирован или уже снят с ИВЛ, но в любом случае говорить едва может. Обострён слух, но больше всего информации пациенты получают и передают глазами. Глазами спрашивают: «Я поправлюсь?» Глазами жалуются: «Мне холодно и страшно». Глазами просят: «Посидите со мной ещё немного». И мы, волонтёры, медсёстры и врачи, глазами же отвечаем, успокаиваем, ободряем. Словами лгать проще, а вот глаза почти не врут.

На инструктаже перед первым днём в реанимации нас учили: «Контролируйте ваши глаза! В них никогда не должно быть страха или отвращения. Только доброта, поддержка и милосердие. Если чувствуете, что не контролируйте взгляд, отвернитесь, сделайте вид, что поправляете что-то». Говорят о важных вещах — так как пациент обездвижен или очень ослаблен, он почти не шевелится; из-за трубки в горле он не может говорить. Смотрите внимательно каждому в глаза, узнавайте по ним, чем можете помочь. Вначале мне кажется это чем-то вроде телепатии — ну как я должна понять, чего хочет пациент, без жестов, без слов, одними взглядами. Может, суперразведчики и могут передать напарнику одними глазами план подвод-ной лодки, но я-то не они.