Лицей 2019. Третий выпуск

Я выхожу на вокзале, с которого уезжала
одиннадцать лет назад, и всматриваюсь
в прошлое.

У киоска с надписью «Товары в дорогу»
воробьи доедают хлебные крошки.
Милиционер — кажется, тот, что был раньше,
смотрит пристально, с интересом.

Я перешагиваю рельсы, иду дорогой,
обсаженной кустами снежноягодника,
вчитываюсь в рекламу. Река проглядывает
сквозь пятиэтажные здания, но я никак
не вспомню её названия. Кажется, Яхрома.
Я хромаю на пластмассовых каблуках,
что недавно были красивыми и удобными.

Двор не изменился. Стоят остовы
проржавевших качелей и турников,
у подъезда молчат две женщины
с нераспустившимися глазами,
с устами в черничную синеву,
с усталыми лицами.

Я реву,
как будто несут выкидывать
бабушкину хрустальную люстру,
и никак
не могу
остановиться.

* * *

То не ветер память живую клонит,
то не волны лижут большие камни —
город пахнет битумом, скисшим морем,
антисептиком, ржавчиной, мокрой тканью.

В иссушенных рощах моих обочин,
в запылённых травах моих окраин
столько битых стёкол и одиночества,
что пройти, не порезавшись, нам едва ли

можно. Ранки горят на коже,
распускается мята и белый клевер —
то искрится воздух, вместить не может
память долгую о непрошедшем лете.

И уже не такой непутёвый, юный —
спотыкаюсь о гибкие корни вязов,
и горит девятнадцатое июня,
и горит, и горит над Москвой и Яузой.

Буду ждать троллейбуса, буду помнить,
как потухло солнце, зашло за крыши,
как в молчании стояли с тобой над морем,
в темноте восходящее время слыша.

ДЭВИД БОУИ

ты, конечно, знаешь, что дома на марсе хрустально-светлые и огромные,
что деревья на марсе жёлтые, точно осенью.
ты, конечно, знаешь, что мы отобраны в космос
не по росту и не по возрасту — а просто спросили: кто здесь
самый смелый? Нас сотни ребят, подтянутых, широкоплечих.
но мы сказали — я, одновременно сказали — я.
потому что хотели взглянуть на вечность, хотели марсианский песок
вытряхивать из ботинок.

ты знаешь, конечно, что мы наизусть учили дхаммападу, евангелие от луки
и апрельские тезисы —
чтобы не растеряться и быть готовыми к разговору любому и храму всякому.
рюкзаки паковали. весело
было нам. скоро в кресла сядем и заглянем в полную звёзд бездну.

слышишь гром? то скорлупка крошечная, железная,
бьётся о небо.
на земле родились и умерли будда, христос и ленин —

у астронавта в наушниках дэвид боуи
у астронавта в наушниках дэвид боуи
миллионы лет в наушниках дэвид боуи

и нет надежды
на благополучное
приземление.

* * *