смородина, нападавшая в траву,пахнет приторно-сладким.похолодало. не сладить с августом.трёхцветная кошка сидитна тёплом люке ливнёвки,щурит ясные, голубые глаза.автобус на остановкелишней секунды не простоит,отправится.женщина держит за руку мужа,после второго инсультапотерянного и подавленного.помилуй мя,когда следующая остановка —площадь свободной России.когда что-то кончается, я помятые ягодыв пластиковом стаканеперебираю.* * *выхожу к волнорезу всматриваться в закат, разглядывать лицав горящем небе.вот тётя Мила, умершая в двадцать восемь от рака яичников;вот бабушка Катя, умершая в восемьдесят четыре(а до того пролежавшая пять лет на продавленном красномдиване,двигая только веками в голубовато-красных прожилках);вот Мария Афанасьевна, папина тётка,которую никогда не видела — но сейчас узнаю и юбку в крупных красных цветах,и белую вязаную кофту,и просвечивающий из-под кофты лифчик,и бус разноцветных ряд.так стоят между морем и небом женщины.а ты чья девочка,а ты чья девочка, говорят.* * *