Читаем Литература с Дмитрием Быковым полностью

Это как «Тихий Дон». В «Тихом Доне» автор меняется, сначала это олеографическое повествование, просто яркие краски, такая этнография, бурные страсти, а постепенно это становится все проще, все жесточе. В каком-то смысле автор приобретает почти библейскую простоту и мощь к последним томам, к последним страницам книги.

Олеография – вид цветного воспроизведения картин, выполненных масляными красками, самый распространенный во второй половине XIX века способ репродукции живописи.

Вот так же и Толкин, хотя мне эта книга представляется не в пример слабее великих реалистических эпопей. Но, конечно, там появляется и момент психологизма, и хоббиты становятся сложными, и восхождение их к жерлу вулкана описано уже с настоящей страстью и с настоящим профессиональным мастерством. Автор крепнет как писатель и закаляется как человек в этой полезной и чрезвычайно жестокой книге.

Можно ли сказать, что во «Властелине колец» все закончилось хорошо? В том смысле, что зло побеждено – да, безусловно. Но у зла оказалось неожиданно много союзников. Не только страшная паучиха, которая парализовала Фродо, не только страшные назгулы, которые явно никуда не делись после победы добра. Вообще, зло оказалось необычайно соблазнительным. Кроме того, если вы помните, когда хоббит вернулся в Шир, он обнаружил, что в Шире орудуют враги. Во всем мире добро победило, а на родине – нет.

Это глубокая метафора, потому что многие, вернувшись после Второй мировой войны в свои норы, обнаружили, что в этих норах пахнет воровством, по словам Булата Окуджавы, и не только на семейном уровне, а на уровне общечеловеческом. Потому что нельзя вернуться с войны. Так, Фродо оказался не самым ярким среди победителей, более того, он болеет, он ранен, в него проникло это зло. Назгулы успели его достать во время боя. Он все время болеет, и он отплывает вместе в Бильбо в долину Бессмертных.

Войны выигрываются Сэмами, а Фродо принес себя в жертву, по большому счету. Он не может этой победой насладиться, потому что зло его ранило слишком глубоко. В процессе войны он ранен злом настолько, что начинает перерождаться. Вот это самое, наверное, страшное. Зло побеждает на локальных дистанциях, на больших оно проигрывает всегда, но оно успевает пустить семя в душу победителя. Победитель оказывается ранен слишком страшно…

Надо сказать, что окончательной победы не наступает никогда, именно поэтому, побеждая, добро обречено всякий раз этот опыт повторять. Может быть, потому что без этого конфликта, не обязательно военного, не может человек сформироваться. Может быть, если бы у невысоклика не было путешествия на гору, он бы и остался только мещанином. То есть Толкин верит не просто в обывателя, а в обывателя, который прошел свой путь. Вот у такого обывателя, наверное, есть будущее.

Сам Толкин, естественно, ненавидит войну. Он потому и написал сказку о войне, что реалистическое изображение войны было ему тошнотворно. Собственно, и к литературе он обратился, навидавшись военных кошмаров, как и его друг Льюис, автор «Хроник Нарнии». Конечно, непреходящее значение «Властелина колец» в том, что эта книга реабилитировала сказку и вернула ее в разряд высокой литературы.

И все-таки я склонен думать, что чрезвычайная популярность книги Толкина – это следствие некоторой инфантилизации мира. Я считаю, что мир, в котором бестселлер – «Унесенные ветром», это мир более сложный и совершенный, чем мир, в котором бестселлером становится Толкин. Но несомненно одно, сегодня без присоединения каких-то сказочных линий, каких-то сказочных техник, написать произведение эпическое невозможно. Именно поэтому фэнтези для меня олицетворяет собою новый метод. И вот тут очень важно, что главный месседж – это жертва. Не милосердие, главное в христианстве, а жертва, хотя милосердие, конечно, тоже и ирония тоже. Милосердие, оно само по себе не способно спасти ни Фродо, ни Сэма. Верность и жертва – наверное, вот так. Хотя кому-то всегда кажется, что доброта – это самое главное, но заметьте, Фродо побеждает не благодаря доброте. Фродо, несущий кольцо на гору, преодолевая страшное сопротивление, он именно жертвует собой. Кстати говоря, в последний момент ему недостает решимости, наступает и для него такой момент, но Голлум вовремя откусывает ему палец. Эта мысль очень близка и Стругацким и Роулинг, что зло роет могилу само себе, так всегда происходит.

Перейти на страницу:

Все книги серии Звёздный научпоп

Литература с Дмитрием Быковым
Литература с Дмитрием Быковым

Назовите самые популярные переводные детские книги. Не сомневаемся, что в ваш список попадут повести о муми-троллях Туве Янссон, «Алиса в Стране чудес» Кэрролла, «Хроники Нарнии» Льюиса, эпопея «Властелин колец» Толкина, романы Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере. Именно о них – ваших любимых (или нелюбимых) книгах – и пойдет речь в этом сборнике. Их читают не по программе, а для души. Поэтому рассуждать о них будет самый известный литературный критик, поэт и писатель, популяризатор литературы Дмитрий Быков. Его яркие, эмоциональные и невероятно интересные выступления в лектории «Прямая речь» давно привлекают школьников и родителей. Этот сборник даст юным читателям возможность прочитать их, поспорить или согласиться с автором, подтолкнет перечитать произведения, составить о них свое собственное мнение – в общем, не остаться в стороне от литературы!Для среднего и старшего школьного возраста.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дмитрий Львович Быков

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки