Читаем Литература с Дмитрием Быковым полностью

Поэтому сейчас, когда мы имеем дело с «Гарри Поттером», мы должны с бесконечным сожалением признать, что Снейп получает в книге полное моральное оправдание. Больше того, он действует в сговоре с Дамблдором, а Дамбл-дор – Бог. Бог этой вселенной. Не случайно существует знаменитый фанфик, «Большая игра Дамблдора» анонимных авторов, где доказывается, что Дамблдор придумал всю эту историю. Может быть и так, потому что Волан-де-Морт уж слишком служебное зло, слишком искусственный персонаж, в него не верится. А вот в Снейпа – верится. Потому что Снейп, действительно влюбленный в мать Гарри Поттера, живой и сложный, закомплексованный персонаж. Мы видим его, как живого, это маскообразное бледное лицо. И если бы его не сыграли, мы бы его видели с такой же ясностью. И этот герой получает полное оправдание.

Вот здесь у меня есть сильное подозрение, что это не очень-то радостный знак для человечества. То, что Иуда есть обязательно, – это очевидно, то, что Иуда оправдан, – это вызывает некоторые вопросы. Но в конце концов, Роулинг можно многое простить. В ее мире всех прощают, добро побеждает. Потому что добро же все равно победит, ну что мы будем с каким-то Снейпом сводить счеты, да. Ступай, бедолага.

Вот эти семь блоков создают в результате скелет любой универсальной эпопеи.

То есть если вы напишете историю об умирающем и воскресающем трикстере, который несет миру новое учение, при этом у него будет глупый друг, предатель и не будет рядом женщины, то вам гарантирован успех.

Задача, конечно же, еще и в том, что на героя надо накрутить живую плоть. Черные волосы, шрам на лбу, очки, волшебную палочку, манеры. Ведь Гарри Поттера видишь, как живого. Придумать квиддич, снитч, Полумну, метлу, Буклю. И кстати, придумать не все, а многое позаимствовать.

А вот теперь последнее и самое серьезное: главный герой, то есть трикстер, всегда несет некое учение, некую доктрину? Учение Христа понятно, учение Дон Кихота, которое далеко не сводится к рыцарству, оно такое платоновское, о том, что есть люди, а есть их великие прообразы. Есть Альдонса, а есть Дульсинея. Есть мельницы, а есть великаны. Учение Гамлета – о милосердии вместо мести, даже есть учение Остапа Бендера о том, что надо чтить Уголовный кодекс.

В чем заключается учение Гарри Поттера? Это не храбрость, не магия. Обратите внимание, магия накладывает на этого мальчика с палочкой гораздо больше ограничений, чем если бы у него магии не было. Он более связан по рукам. Чего нельзя Гарри Поттеру? Колдовать вне Хогвартса. У него огромное количество ограничений, потому что зельеварение требует правил, потому что магия – это высшая математика.

Попробуем понять, в чем заключается учение Гарри Поттера. Сама Роулинг сформулировала его очень просто: «Главное противопоставление в мире – это противопоставление простого и правильного». То есть учение Гарри Поттера о том, что побеждает сложность. Давайте вспомним, кто такой Гарри Поттер по происхождению. Он полукровка. Наступило время полукровок. Удивительно, как Роулинг это почувствовала. Люди, которые зависят от врожденных признаков и обожествляют их, обречены проиграть. Потому что нельзя обожествлять то, что тебе дано.

Гарри Поттер – это пророк новой эры, в которой от твоей крови не зависит уже ничего, в которой ты сам себя делаешь, и важно только то, что ты сделал. Нельзя ненавидеть человека за то, что он очкарик. Нельзя презирать его за то, что он грязнокровка. Нельзя обожествлять себя за то, что ты здесь родился. А еще глупее гордиться тем, что ты мальчик или девочка. Хватит гордиться тем, что ты француз, еврей или русский, что ты такого-то возраста или происхождения. Чистые вещи исчезают, наступают вещи смешанные. Это сложное учение, как и учение Христа, сказавшего, что нет ни эллина, ни иудея в Царствии Небесном. А только то, что ты есть. Мир «Гарри Поттера» – это мир без границ, мир глобализма. Конечно, Гаррри Поттер, как и Христос, предупреждает нас об очень плохих вещах, которые грядут. Но «те, кто веруют в Меня, спасутся», – говорит Христос. Я бы добавил, что те, кто действуют по образцу Гарри Поттера, тоже спасутся.

Перейти на страницу:

Все книги серии Звёздный научпоп

Литература с Дмитрием Быковым
Литература с Дмитрием Быковым

Назовите самые популярные переводные детские книги. Не сомневаемся, что в ваш список попадут повести о муми-троллях Туве Янссон, «Алиса в Стране чудес» Кэрролла, «Хроники Нарнии» Льюиса, эпопея «Властелин колец» Толкина, романы Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере. Именно о них – ваших любимых (или нелюбимых) книгах – и пойдет речь в этом сборнике. Их читают не по программе, а для души. Поэтому рассуждать о них будет самый известный литературный критик, поэт и писатель, популяризатор литературы Дмитрий Быков. Его яркие, эмоциональные и невероятно интересные выступления в лектории «Прямая речь» давно привлекают школьников и родителей. Этот сборник даст юным читателям возможность прочитать их, поспорить или согласиться с автором, подтолкнет перечитать произведения, составить о них свое собственное мнение – в общем, не остаться в стороне от литературы!Для среднего и старшего школьного возраста.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дмитрий Львович Быков

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки