Лимонный хлеб с маком

«Прости, Es tut mir leid[27]… я не позвонила тебе в Барселону. Мне сказали, что вы отправляете оборудование и ты весь день ждешь моего звонка в штаб. Я рада, что вы прибыли на Гаити. Поцелуй Зигфрида.

Ты не поверишь, но я сама не знаю, что здесь делаю. Следую своей интуиции. Этим утром месила тесто с пекаршей, которая работала с Марией-Долорес (Лолой). Она-то знает больше, чем говорит. Но почему-то не хочет ничего сообщать. Мне нужно выведать, кто та женщина и почему она оставила мне все, что у нее было в жизни.

Кстати, у Марии-Долорес была собака, которая следует за мной по пятам. Она спала со мной сегодня ночью. Когда я вижу, что за мной бредет седая псина, становится смешно. Зовут ее Ньебла. Сейчас она дожидается меня возле отеля, откуда я тебе пишу.

Знаешь, Матиас, впервые за долгое время мне хорошо здесь, на Майорке, которую я не очень хорошо знала… Конечно, трудно поверить, что можно прожить на острове четырнадцать лет в неведении, что там есть уголки, в которых не побывала, но они есть… Эта деревенька между горами, такая спокойная и тихая, была мне неизвестна. Дом ветхий и не слишком привлекательный, но я в нем прекрасно сплю, здесь тишина. Только шум ветра, северного ветра, который меня убаюкивает… Хотелось бы, чтобы ты оказался тут и все увидел сам. Хочу, чтобы мы когда-нибудь вместе приехали на остров.

Мне придется снова звонить в штаб-квартиру, чтобы сообщить, что я не возвращаюсь в Эфиопию. Это разбивает мне сердце, Матиас, правда. Прошлой ночью я вспоминала Наоми и две бессонные ночи с ней. Надеюсь, что девочка, которой мы вдвоем помогли появиться на свет, скоро обретет дом.

Я тебя люблю. I love you. Ich liebe dich. T’estim (это означает „я люблю тебя“ на майорканском; я подумала о том, чтобы добавить новую колонку для майорканских слов в наш блокнот „Молескин“).

Твоя Марина».

И она составила список полутора десятка наиболее употребительных слов на трех языках.

Реестр недвижимости Майорки находился в старом квартале Пальмы. Урсула ездила в город раз в неделю, чтобы встретиться с группой немецких пенсионеров в кафе книжного магазина на площади Санта-Магдалена. Заведением управлял немец-пенсионер из Мюнхена. Марина и Урсула сели на автобус до площади Испании, а оттуда прошли по улочкам Старого города, пока не добрались до книжного магазина-кафе. К удивлению Марины, в витрине висела двухметровая афиша с фотографией гораздо более молодой Урсулы, положившей руки на книгу с заголовком по-немецки: «Последние дни с тобой», а ниже – «Продан 1 000 000 копий».

– Ну вот, я велела этому придурку убрать постер из витрины, а он – ноль внимания. Наверно, считает, что мне нравится, мать его. А ведь уже пятнадцать лет прошло с тех пор, как вышел мой роман, – пробормотала она.

– Так ты – писательница, – удивилась Марина.