Лев Незнанский. Жизнь и думы. Книга 1(СИ)

Главное - я каждый день в родных стенах, постепенно вхожу в новый порядок вещей, в памяти оседают новые слова, возникают новые знакомства, здесь же они определяют все. Это очень маленькое государство насквозь проникнуто протекционизмом,, и многие считают это правильным. Если ты дурак или лоботряс, то раньше или позже станет всем известно, но это еще не значит, что если ты умница и трудяга, то пойдешь вверх при всех условиях. Тут могут сработать или не сработать всякие случайности, но если есть влиятельные знакомства, то возникают некие гарантии успеха. Здесь очень жесткая конкуренция, мои же все положительные стороны практически не существуют без языков. Каждый израильтянин имеет три-четыре языка, и переходит с одного на другой без усилий. Вот почему из разных возможностей я предпочел свою теперешнюю работу. Чтобы ее получить, потребовались усилия весьма влиятельных людей.

Я знаю, что теперь ты, папа, за нас можешь быть совсем спокоен, так как ничто так верно не обеспечивает кусок хлеба, как физическая работа. Твои и Итика пожелания исполнились, пока и я удовлетворен. Ведь, в сущности, мой язык - это язык глухонемого, нельзя же считать языком несколько стереотипных фраз, которые в ходу у эмигрантов. Сам же язык требует много времени и усилий.

Погода стоит прекрасная, как свердловский август, когда солнышко утром греет, а днем припекает. На горках наших всегда ветерок, в городе тихо и тепло.

Грибы почти прошли, более месяца ели сами и угощали гостей жарехой, несколько раз собирались с нашими москвичами и делали пельмени. Еда так многообразна и доступна, что интерес пропадает и особенно начинает цениться утонченное приготовление. У нас, сам понимаешь, в этом смысле кухня не из лучших.

Как я не тянул с покупкой бытовых приборов, может статься, что надо еще подождать, так как при выезде из страны их продают за бесценок и возникает большой долг, который надо вернуть. Я не хочу сказать, что мы собираемся последовать за большинством эмигрантов, но это теоретически не исключено, а потому в первый год можно было и не покупать.

Основная тема - это взвешивание всех за и против, ехать или оставаться. Срок с двух лет сокращен теперь вдвое, позднее считаться будем гражданами, точнее, за границей не будем считаться беженцами. Это заставляет размышлять, во всяком случае, уже очевидно, что если бы мы прямо отправились через Рим в Штаты, то поступили бы правильно.

Наше упрямство, правда, вознаградилось счастьем жить в Иерусалиме и прекрасными людьми, здесь встреченными, с которыми мы в дружбе. Главное здесь - не принимать поспешных решений, но и ждать войну, которую здешний оракул назначил на август, не всем позволяют нервы. Мы войну, да и постоянные взрывы, не воспринимаем как реальность, в этом все дело.

22 января 1976

Иерусалим

Сегодня ровно девять месяцев, родить же могу письмо это, - не более. А в нем очевидного еще менее, чем прежде.